Фасциатус (Ястребиный орел и другие)

И вот сейчас он везет нас на своей машине на Чандыр, почти упираясь неугомон­ной шевелюрой в потолок кабины и тоже предвкушая неизведанное: запла­нированная для посещения часть Копетдага уникальна во многих отношениях.

ГАЛАКСИЙ

Сопровождаем­ая се­мью тысяч­ами пери, Хус­напери отправил­ась в страну тьмы. Мало–по­малу все пери, опасая­сь встречи с дивам­и, оставили ее в одиночес­тве, и она сорок дней и сорок ночей летела меж­ду небом и землей…

(Хорас­анская сказка)

«3 марта…. Недавно познакомился в Кара–Кале с Сашкой Филипповым. Он рабо­тает в Сюнт–Хасардаге, появился здесь из Ташкента и в Средней Азии живет уже давно.

Иногда мы ездим с ним на мотоцикле «по Млечному Пути». Это означает, что позд­но вечером, далеко от Кара–Калы с ее огнями, мы разгоняемся в холмах по ночной дороге так, что когда я, сидя за его спиной, приоткрываю во время езды рот, то мои раздуваемые встречным ветром щеки сползают назад, к ушам. Мы несемся среди чернеющих по бокам дороги хол­мов, а звезды над нами светятся с особенной ярко­стью, и непонятно, что относительно чего в этой темноте движется, но зато охваты­вает всеобъемлющее ощущение восторга и всеобщего вселенского движения вооб­ще. Это как практическое занятие на уроке о том, что Все Всегда Движется…»

ТУРАЧ

В течение моих многолетн­их странствий на юг… природа в благодарность за страстную мою любовь к ней порою дари­ла меня любопытными находками и воз­можностью наблюдать некоторые сокро­венные явления в образе жизни животных…

(Н. А. Зарудн­ый, 1916)

По­верх гру­ды сверкаю­щих кам­ней красов­ался пав­лин, изготовленн­ый из од­ной жемчуж­ины размер­ом в ути­ное яйцо…

(Хорас­анская сказка)

«17 марта…. Впервые вечером услышал новый для себя крик: трехсложный, рит­мичный и очень громкий. Я бы сказал, что явно какого‑то вида куриных, но ведь, кро­ме фазана, здесь нет никого с подобными воплями. Высматривал, высматривал в сгущающихся сумерках ― ничего».

«18 марта…. Все утро проторчал на Сумбаре, выясняя, кто орет. Выяснил: это ту­рач. Почему же я считал, что его здесь нет?»

«30 мая. Всем привет!

У пытливого аспиранта большая и заслуженная аспирантская радость: собрал на­конец интересное и новое по редкому виду ― по турачу. Птица изумительная по сво­ей красоте, крикливости и трогательно–безнадежной куриной бестолковости.

Это маленький (вдвое меньше курицы) петушок темно–коричневого цвета (когда держишь в руках, видно, что оперение сочетает контрастные черный, коричневый и бежевый цвета), с оранжево–красными ногами и клювом и с белыми щеками. Обита­ет на Сумбаре в тугаях, по окраинам полей и в садах.

Во многих местах орущие на виноградных шпалерах самцы видны в тридцати мет­рах от работающих на поле людей. На­столько терпим к человеку, что выглядит порой почти домашней птицей, не уступая по шику банальным павлинам.

Турач в долине Сумбара не отмечался с 1925 года никем из бывавших здесь ор­нитологов и, видимо, правомерно счи­тался здесь исчезнувшим. Он ведь обычен в Африке, но для Евразии редок; в СССР встречается лишь в Закавказье; зане­сен в Красную книгу. Нахождение на Сумбаре самостоятельной популяции ― несомненная удача. По свидетельству турк­менов (чему можно доверять лишь частично), турач по­явился в окрестностях Кара–Калы лишь года за два до моего приез­да.

Орут так, что в безветренную погоду слышны за километр. Не уделить внимания такому специальному виду не мог; в ущерб жаворонкам потратил массу времени на учеты и определение ареала. Надо срочно отправлять материалы В. Флинту в Моск­ву, Р. Потапову в Питер и А. Рустамову в Ашхабад: издание Красных книг на носу».

7

В сто­роне от них на го­лой зем­ле си­дел неопрят­ного вида челов­ек, кото­рый непрес­танно стенал и плакал…

(Хорас­анская сказка)