Фата-Моргана №3

— Большое спасибо, — выдавил он и облизал губы. — Это очень мило с вашей стороны.

— Не совсем. Чем больше их будет в обороте, тем лучше, — она вдруг засмеялась. — Не нужно понимать это буквально. В последнее время меня не волнует слава.

— Не знаю, была бы она у вас, пройди это выступление в прежние времена.

— Гм-м, — она улыбнулась, подняв брови, — кажется, я произвела небывалое впечатление.

— Простите, — сказал он. — Я не должен был так вести себя. Все, о чем я сейчас думаю и что говорю, слишком преувеличено.

— Я знаю, что вы хотите сказать. — Она огляделась. Как здесь живется?

— Неплохо. Обычно меня раздражала необходимость соблюдения тайны и эта удаленность от цивилизации. — Он с горечью засмеялся. — Однако оказалось, что я сделал удачный выбор.

— Это звучит как первая глава книги «Мир единый или никакой».

— Какого списка чтения вы придерживаетесь? Официального? — Он внимательно смотрел на нее.

— Ничего подобного. — Она рассмеялась. — Все не так плохо. Эта книга никогда не была в списке. Она просто…

— Немодна, — закончил он.

— Верно, — согласилась девушка. — Если бы люди обратили на нее внимание в сороковых годах, возможно, не случилось бы того, что произошло.

Он проследил ее взгляд до слабо дрожащего неба.

— Надолго вы сюда?

— Пока… Я не собираюсь уезжать.

— Что?!

— Моя дорога подошла к концу, — просто сказала она. — Я была везде, где можно, во всех местах, о которых мы знаем.

— С этой программой?

Она утвердительно кивнула, потом добавила:

— С этой особой миссией.

Он задумчиво молчал. Женщина повернулась к двери, а он вытянул руку; но не коснулся ее.

— Пожалуйста… — начал он.

— Что именно?

— Я бы хотел… Если вы, конечно, не против… не часто удается поговорить с… вы не против прогуляться перед сном?

— Нет, сержант, спасибо. Я устала. Мы еще встретимся.

Он удивленно взглянул на нее, и вдруг в его мозгу словно вспыхнул свет.

— Я знаю, где это находится. Это рычаг с красной ручкой и надписью на бумажке «по приказу главнокомандующего». Все тщательно замаскировано.

Она молчала так долго, что он решил, что она не слушала его.

— Я согласна на прогулку, — сказала она наконец.

Они прошли вдвоем вдоль платформы, потом свернули к темному строевому плацу.

— Откуда вы знаете? — тихо спросила она.

— Это нетрудно. Вся эта ваша миссия… факт, что вы ездили по всей стране. И прежде всего что кто-то считает необходимым убедить нас не наносить ответного удара. На кого ты работаешь? — прямо спросил он.

Она рассмеялась, и это его удивило.

— Для чего все это? — уточнил он.

— Минуту назад ты краснел и у тебя заплетался язык.

— Тогда я говорил не с человеком, — оправдывался он. Я говорил с тысячей песен, которые прослушал, и со ста тысячами золотоволосых изображений. Лучше скажи, что все это значит.

— Поднимемся наверх и поговорим с полковником. — Она остановилась.

— Нет, — ответил он, беря ее под руку. — Я обычный сержант, а он высший офицер. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Ты человек, я — тоже и должен уважать твои права. Но я не сделаю этого. Лучше расскажи об этом мне.

— Ну хорошо, — она согласилась с усталостью, вызвавшей в нем внутренний страх. — Кажется, ты действительно нашел. В районах стартовых площадок есть главные кнопки для запуска. Мы обнаружили и демонтировали все, кроме двух. Очень вероятно, что одна испарилась во время взрыва. Вторая — исчезла.

— Исчезла?

— Не мне говорить тебе о сохранении строгой тайны. Ты знаешь, как это развивалось между отдельными странами. Точно так же было между штатами и федеральными властями, между министерствами и организациями. Только три или четыре человека знали, где размещены все кнопки. Трое из этих людей находились в Пентагоне, когда его взорвали. Третий взрыв, если помнишь. Если имелся еще четвертый человек, им мог быть только сенатор Ванеркук, а он умер три недели назад, не сказав ни слова.

— Наверное, автоматический радиоключ?

— Верно. Сержант, нам обязательно все время ходить? Я так устала…

— Прошу прощения, — машинально сказал он. Они перешли на другую сторону, на место, с которого проходил смотр войск, и сели на пустых скамьях. — Повсюду стартовые площадки, замаскированные и заряженные?

— Заряжена большая их часть. Внутри находится устройство для измерения времени, которое разрядит их примерно через год, но до тех пор они остаются заряженными и нацеленными.

— Нацеленными на что?

— Неважно.

— Понимаю. Сколько их примерно?

— Около шестисот сорока. До сих пор выпущено по крайней мере пятьсот тридцать ракет. Точно мы не знаем.

— Кто это мы? — с яростью спросил он.

— Кто? — Она засмеялась. — Можно сказать, правительство. Если умирает президент, власть переходит к вице-президенту, потом к государственному секретарю и так далее. Насколько далеко можно в этом зайти? Пит Маузер, неужели ты еще не понял, что произошло?

— Не понимаю, о чем ты.

— Как по-твоему, сколько людей осталось в живых в этой стране?

— Не знаю. Полагаю, несколько миллионов.

— А сколько их здесь?

— Около девятисот.

— Насколько я знаю, это крупнейший из еще существующих городов.

Он вскочил на ноги.