Фаталити. Цена его успеха

По сцене пускают дым, и на неё выходит Ираклий – живое доказательство моим утверждениям. Его встречают бурной реакцией, и меня распирает от переизбытка чувств гордости и радости. Я не видела его со дня выписки, и вот он стоит поодаль от меня. Такой красивый, харизматичный и, главное – мой. От этого осознания сердце пропускает удар.

Ираклий на костылях проходит к высокому стулу, присаживается на край, поднимает сломанную ногу на подножку и берёт в руки микрофон.

Его лицо выводят на большие экраны, и теперь мне удаётся в деталях разглядеть его. Он оглядывает весь стадион, и вижу по его взгляду – не верит своим глазам.

— Привет, Москва, – приветствует он громко.

Зал приветствует его в ответ живо и ярко, и Ираклий расплывается в своей самой красивой и искренней улыбке. Тело моё покрывается мурашками. Желает к нему, в его объятия.

— К сожалению, сегодняшнее шоу пройдёт без моих привычных танцев, – отшучивается Дадиани, бросив взгляд на сломанную ногу, про руку будто и вовсе забыв. – Но уверен, это нам не помешает круто провести время.

Слушатели продолжают его поддерживать.

— Перед тем, как начать, я хочу сказать пару слов. Рассказать вам, чему будет посвящён этот вечер, а если быть точнее – кому, – уголок его губ дёргается вверх. – Не думал я, что однажды дам честный ответ на вопрос: «Кому посвящены мои песни?». Что ещё когда-нибудь заговорю об этой девушке вслух, – его улыбка становится шире. – Но счастлив, что теперь могу сделать это. Сегодня я буду откровенным. И познакомлю вас с удивительной девушкой, благодаря которой мне выпал шанс стоять здесь на сцене перед вами.

Я слушаю его с замиранием сердца. До сих пор не могу поверить, что со мной происходит это всё наяву.

Экраны меняют картинку, и на них появляются слайды из моих фотографий. Мне на них от шестнадцати до восемнадцати лет.

— Это было преступлением – делать вид, что её не существует, – дополняет свою речь Ираклий, бросив нежный взгляд на один из экранов. – Сегодня буду исправляться, – улыбаясь, возвращает своё внимание на зал. – Начну я со своих ранних песен, которые посвящал вот этой юной девушке.

Он уточняет у музыкантов, всё ли готово. Ребята утвердительно качают ему головой, и Ираклий объявляет о начале концерта.

На сцене заиграла до боли знакомая мелодия. Она усовершенствована, но я сразу узнаю мотивы. А когда Ираклий начинает читать строчки, которые впервые посвятил мне, мои глаза наполняются слезами.

Эта песня уносит меня в наше счастливое прошлое. И я больше не хочу ни видеть, ни слышать ничего другого. Моё сознание рассеивается. Я больше не контролирую свои чувства и эмоции, не ощущаю того, что происходит вокруг.

Минут сорок Ираклий поёт только старые лиричные песни о нас. Напоминает, как я заслушивала их до дыр и разбирала на цитаты. Поразительно, но они продолжают трогать мою душу даже спустя много лет. Не потеряли ни актуальности, ни смысла.

Все сорок минут я не могу оторвать глаз со сцены и с экрана, где после моих фотографий начали крутить клип-склейку из наших старых совместных с Ираклием видео. Я стояла на трибуне с широкой улыбкой на губах и с текущими по щекам слезами. Обнимала себя, чтобы унять дрожь в теле, но не могла справиться от переизбытка счастья и одновременной тоски.

Когда Дадиани заканчивает очередную песню, Яна выносит ему бутылку с водой. Он отпивает половину и благодарит помощницу. И как только девушка отходит, он вновь подносит микрофон к своим губам.

— Как проходит ваш вечер, ребята? – Ираклий умело общается с публикой и на протяжении всех песен старался держать с ними контакт. – Считайте, я подарил вам сегодня новый альбом, – смеётся он, и зал поддерживает его громким гулом и аплодисментами.

Экран возвращает нам его изображение, и я с упоением наблюдаю за каждым движением мышц его лица. Получаю от этого настоящее удовольствие.

— Перед тем, как приступить к следующим песням, а они кардинально отличаются от того, что вы услышали сейчас, я хочу вам немного рассказать о своей жизни. Уверен, вам будет интересно послушать о моей любви.

Такой бурной реакции зал ещё не давал ни разу.

Я с любопытством слежу за Ираклием, мне интересно, что он хочет рассказать.

На экране высвечивается видео, где мне лет восемнадцать, и я выступаю с Дэном на одном из турниров.

— Кажется, мне было восемнадцать, когда я познакомился с этой девушкой, – он оборачивается и смотрит на монитор. Застывает, будто впервые видит это видео. — Красивая, не так ли? – интересуется он, обернувшись обратно к залу спустя секунд пятнадцать. – Можете даже не отвечать. Знаю, что да, – широко улыбается. – Сейчас ещё красивее.

Поразительно, но сегодня его комплименты смущают меня и заставляют краснеть. Я не могу перестать улыбаться, хоть челюсть уже сводит от улыбки.