Фатум

Проснувшись и перекусив бутербродами с сыром, компания разобрала импровизированный завал и пошла дальше. Точнее поплелась дальше. Вчерашний длинный переход дал о себе знать. Мышцы ныли. Ноги отказывались слушаться. Приходилось чаще останавливаться. Да и обувь, новая и не обношенная натирала ступни.

Вместе с усталостью и болью в натруженных телах, к людям пришла злоба. Леонид Васильевич пару раз получил увесистые удары по спине от Мони. Тому показалось, что полковник слишком медленно переставляет свои ноги. Вот и получил. Анна же сорвалась на самого Моню. Так, просто, из-за того, что он донимал ее расспросами о ночи. На что девушка лишь ответила, что что-то скользкое пыталось на нее забраться. Моня решил уточнить, что это было, и получил разнос и за их поход, и за мента, понукаемого им, и вообще за все невзгоды и переживания.

Ярусы сменялись все с той же частотой. И все так же становились краше и интереснее. Этаже на десятом на стенах стали появляться рисунки. Сначала полустертые и замыленные они к концу яруса стали четче. И изображения на них уже не вызывали сомнения, что же там нарисовано. Взглядам людей открывались весьма странные картины. Были там и горы. Были и звезды. Солнце, почему-то везде отсутствовало. Лишь ночные пейзажи. Люди, воздевающие руки к ночному небу и преклоняющие колени перед горой. Не той ли горой, в которой блуждают они?

Леонид Васильевич заметил, что с появлением рисунков, сопровождающие его гопники о чем-то задумались, каждый о чем-то своем, личном, но по общему настроению, казалось, что это личное их очень сильно объединяет. Общее уныние охватило компанию. Шли молча, разглядывая вздымающих к небу руки людей.

— Бред, — не выдержал Миха.

Моня лишь искоса взглянул на него, толи соглашаясь, толи не принимая его высказывание.

— Не бред, — тяжело ответил Бес.

— Господи! За что все это нам? — чуть ли не всхлипывая, проговорила Анна. — За что это все мне?

Полковник смотрел на спутников, кожей чувствовал, что они испытывают животный страх. Боятся того, что видят, боятся своих мыслей, и боятся идти дальше. Но идут.

— Расскажите что все это? — обратился полковник ко всем сразу. — Я же вижу, как на вас это действует.

Миха хмыкнул себе под нос.

— Веришь в проклятия, мент? — спросил он.

— Как-то не особо, — ответил полковник.

— А поверить придется. Ты вот думаешь, что мы наркоманы, убийцы там? Да? Так?

— Это все в протоколе написано.

— Да засунь ты себе свои протоколы, знаешь куда?

— Догадываюсь.

— Чушь все это, что там написано. Видел бы ты своими глазами, что видели мы. Или побывал бы в шкуре вон, Беса. Ты бы все свои звездочки пропил или продал, что бы откупиться. Но откупиться здесь не возможно. Здесь все должно быть по-честному. Получил задание. И идешь выполнять его, как проклятый. Иначе не сорвешься.

— Не понимаю, — признался полковник.

— Пока не увидишь — не, не поймешь. Помнишь, мы корчились, там на карнизе. Ты еще ржал, как придурок.

Леонид Васильевич утвердительно кивнул.

— Это не наркотики. Это все вот это, — Миха указал рукой на рисунки.

— В смысле?

— Молятся они, видишь?

Ну да. Это и в самом деле было похоже на воздаяние молитв. Но кому?

— Ночи что ли молятся? — удивился Леонид Васильевич.

— И ночи. И тому, кто ассоциируется у всех с темнотой и с ночью.

— Дьявол что ли?

— Похоже, что да, — Миха на мгновенье замолчал. — Чертовщина и мистика, одним словом. Вон Беса уже пару месяцев ломает. То неживым стоит. То задания всякие получает и выполняет их. Вот кстати задание тоже у нас. «Дойти до Дьявола» называется. Как тебе?

— Да бред какой-то, — не поверил полковник.

— Да я знал, что ты не поверишь. Я же говорю, пока не увидишь и не почувствуешь — не поверишь.

— Мы идем к дьяволу? — переспросил Леонид Васильевич. Он хотел улыбнуться или что-нибудь схохмить, но внешний вид его сопровождающих почему-то поубавил в нем это желание.

— К дьяволу, к демону? Не знаю. Но если не дойдем, то и возвращаться нам, смысла нет. А впереди что-то есть однозначно. Видишь, как интерьерчик оживает. Мы куда-то выходим. К чему-то приближаемся. И завел нас сюда не путеводитель из местной туристической конторы, а очень тихий и вкрадчивый голос. Знаешь откуда этот голос шел?

Опять отрицательное покачивание головы.

— Отсюда, — Миха постучал указательным пальцем себе по голове. — Изнутри говорит. Всем сразу. Бесу только больше. А чудеса творит… — с придыханием протянул парень. — Гудини позавидовал бы. Как тебе? Отбор денег у обочечных ментов? Причем сами отдают. Слышат что-то, может видят и отдают. Или вот — одно из интересных: за секунды превращение крепкого стола в гнилую труху. И самое зрелищное: исчезновение четырех людей в полупустом кузове фуры на границе с Украиной. В наше-то время. А?

— И все с вами?

— С нами и у нас на глазах, — Миха медленно втянул воздух, как будто затягивался сигаретным дымом. — Так что, хочешь верь, хочешь не верь, но скоро мы с этим столкнем в живую.