Фатум (СИ)

Без сомнения это были те самые пушки, за которыми капитан Рано и его люди охотились всю последнюю неделю. Осадные орудия предназначались для разрушения стен Генцо, но не успели прибыть в срок и теперь, когда войска герцога отступали, обоз с мортирами оказался отрезанным от его основных сил. Поскольку подобные пушки ценились на вес золота, прознавший о них Д'Аржи, велел своим людям найти и захватить их. Если сейчас капитан одержит победу, подчинённые ему бойцы наверняка будут щедро вознаграждены.

«Может что-то перепадет и мне, — сообразил Кен. — Хотя я готов отказаться от любой награды, лишь бы вернуть свою свободу».

Вдруг где-то слева от них сверкнула яркая вспышка, и сразу нескольких нападавших охватило жаркое оранжевое пламя. Обожжённые лошади понесли, а их пылающие наездники взвыли в жуткой агонии.

— Глянь-ка на эту ведьму! — брызгая слюной орал Кенов телохранитель. — Вот сука!

Присмотревшись, Кен тоже заметил волшебницу, сотворившую заклинание. Высокая безобразная старуха, бритая наголо как водится у магов огня, гордо стояла среди группы людей, оказавших наиболее упорное сопротивление захватчикам. Как и остальные сторонники Лавайе она не успела должным образом подготовиться к сражению и теперь её лицо, не покрытое огнеупорной мазью, пузырилась свежими ожогами. Но старуха, кажется, не замечала боли. Она самозабвенно продолжала читать заклинания и оранжевое пламя вспыхивало раз за разом, обращая всадников Рано в живые факелы.

— Убейте ведьму! Стреляйте в неё! — закричал кто-то.

Зазвенели тетивы и сразу несколько стрел пронзили тело волшебницы. Но даже смертельно раненая она по-прежнему держалась на ногах и продолжала колдовать. Кен поневоле залюбовался стойкостью её духа и, хотя она считалась врагом, он в глубине души желал ей победы. Однако реальность всё же была неумолима — сила заклятий колдуньи стремительно уменьшалась вслед за её угасающей жизнью. Сотворив несколько слабых огненных вспышек, волшебница покачнулась и упала. Всадники Рано приветствовали её смерть радостными криками, а сплотившиеся вокруг колдуньи защитники один за другим побросали оружие. Это ознаменовало собой конец сражения. Практически все охранявшие обоз солдаты были уничтожены или взяты в плен и теперь началось обычное в таких случаях разграбление. Победители спешились и подобно голодным зверям набросились на повозки. Окровавленными мечами они вспарывали мешки, вскрывали ящики и, вывалив добычу наземь, торопливо рылись в ней, выбирая самое ценное. Трупы тоже не остались без внимания, мародёры ловко обыскивали их, забирая монеты и нательные украшения.

«Вот ведь мерзкие стервятники! Даже погибших товарищей обирают», — с отвращением заметил Кен.

Его бывший хозяин, Сэр Алистер, всегда презирал мародёров и привил похожие взгляды своему оруженосцу. Вместе они множество раз терпели нужду, но никогда не опускались до ограбления покойников.

— Что застыл как истукан? Пойдём и мы чем-нибудь разживёмся. Или тебе особое приглашение требуется? — зло прошипел приставленный к оруженосцу телохранитель, алчно пожиравший взглядом разбросанное вокруг повозок добро.

Кен раскрыл было рот, чтобы послать его куда подальше, но так и замер, увидев неподалёку совсем уж неприглядную сцену. Трое здоровенных жлобов боролись с укутанной в плащ девушкой, явно намереваясь её изнасиловать. Один выкручивал жертве руки, держась за её спиной, а двое других пытались сорвать с неё одежду. Девушка отчаянно брыкалась, стараясь пнуть насильников ногами, но исход неравной борьбы был всё равно очевиден. Кен отлично знал, что сопротивление лишь подхлестнёт похоть мужиков, и они с удовольствием подавят его силой. Так и случилось, устав от бесплодной борьбы один из насильников отвесил жертве увесистую затрещину. От этого тяжёлого удара с девушки слетел капюшон, и стало видно её юное лицо обрамлённое длинными светлыми локонами.

«Что за красавица! Откуда она здесь? — удивился Кен. — И эти скоты опоганят её? Вот ведь мерзость!»