Фауст

Напрасно, верь,
К дружку ты в дверь
Глядишь теперь,
Катюша, пред денницей[82]

!Тебя тайком
Введет путем
Девицей в дом,
Но пустит не девицей.
Так ты гляди!
Себя блюди;
Того и жди
Накличешь дней печальных!
Мы всем твердим:
Вы ни с одним
Не знайтесь с ним;
До колец обручальных!

Валентин

(выступает)

Кого, проклятый, манишь там?!
Ах, крысолов, — кривая рожа![83]
Сперва гудок ко всем чертям!
И к черту песенника тоже!

Мефистофель

Вот лютня сломана! Невелика забота.

Валентин

По черепам пойдет работа!

Мефистофель

(Фаусту)

Вы доктор то ж, куда ни шло!
За мной, когда я наступаю!
Свою шпаженку наголо!
Колите вы! Я отбиваю.

Валентин

Ну, отбивай!

Мефистофель

Что ж! Я таки натерт.

Валентин

И этот?

Мефистофель

Да!

Валентин

Дерется он как черт!
Но что со мной? Слабею как ребенок.

Мефистофель

(Фаусту)

Коли!

Валентин

(падая)

Увы!

Мефистофель

(подходя)

Знать присмирел теленок!
Теперь уйдем! Бывает час неровный;
Уже орут разбой во всех концах.
С полицией я был всегда в ладах.
Зато мне суд противен уголовный.

Марта

(из окна)

Сюда! Сюда!

Гретхен

(из окна)

Огня скорей!

Марта

(как прежде)

Здесь спор и брань, и звон мечей.

Народ

Один успел уж мертвым пасть!

Марта

(выходя на улицу)

Убийцы, знать, ушли скорей?

Гретхен

(выходя)

Убит-то кто?

Народ

Сын матери твоей.

Гретхен

О, Милосердый! Что за страсть!

Валентин

Я умираю! Говорить
Недолгая статья.
Вы бабы, полно плакать, выть!
А слушайте меня!

(Все его обступают.)

Ты, Гретхен! Видишь, молода,
Еще глупа, в твои года
Концов не можешь скрыть.
Тайком хотел тебе сказать:
Выходит подлинно ты б‹…›,
Уж так тому и быть!

Гретхен

Брат! Господи! За что же мне?

Валентин

Оставь ты Бога в стороне!
Что миновало — не вернешь,
А что посеешь, то пожнешь.
Ты тайно начала с одним,
Черед настанет и другим,
А как до дюжины дойдешь,
К тебе весь город будет вхож.

Когда вначале стыд родится,

Его пугает свет дневной,
Ночною ищет пеленой
И с головою он укрыться.
Его убить желанье наше.
А как пошел он только в рост,
Так среди дня он ходит прост,
А все не делается краше.
И чем гнуснее он на вид,
Тем больше к свету норовит.
Настанет день и не один,
Что всякий честный гражданин
Тебя — ты шкура! — побоится,
Как от чумы он сам посторонится,
И сердце кровью будет обливаться
Твое, как ты их встретишь взор!
В цепочке золотой не красоваться
У алтаря тебе от этих пор![84]
В воротничке ты с кружевами
На танцы не пойдешь с друзьями!
А будешь по углам стараться
Средь нищих и калек прижаться,
И, хоть и Бог простит тогда,
На сей земле будь проклята!

Марта

Отдать готовься душу Богу!
Зачем хулой грешишь ты на дорогу?

Валентин

Ты, сводня! Если б до сухих
Костей добраться мне твоих,
Тогда бы мне — в души спасенье,
Все отпустились прегрешенья.

Гретхен

О, брат! Как этот ад горяч!

Валентин