Фауст

Смотри, что за огни цветные!
Веселый клуб! Гляди какие!
И в малом будешь не один.

Фауст

Добраться лучше до вершин!
Там у огней в дыму толпа видна.
Где восседает зло, там ей и сладко;
Там выйдет не одна разгадка.

Мефистофель

Загадка тоже не одна.
Оставь ты свет большой кружиться;
Мы станем в малом веселиться
Давно уж это не секрет,
Что малые мирки большой вмещают свет.
Вот молодая ведьма — вся нага,
А вон старушка как хитро прикрылась.
Любезен будь, хоть мне-то сделай милость;
Труд невелик, забава дорога.
Ну, инструменты грянули! Досада!
Проклятый хрип! А все привыкнуть надо!
Пойдем! Пойдем! Я буду впереди;
Необходимо мне тебя ввести,
Чтоб было и тебе вольготней.
Что скажешь, друг? Не маленький простор —
Во все концы едва хватает взор!
Огней пылает больше сотни;
Танцуют, врут, варят, смеются, пьют.
Скажи, где лучший есть приют?

Фауст

А ты себя, чтоб выйти на простор-то,
За колдуна им выдашь иль за черта?

Мефистофель

Меня всегда инкогнито прельщает;
Но в праздник всяк свой орден надевает.
Подвязки орденской хоть мне недостает[96]

;Но лошадиной тут ноге большой почет.
Улитку видишь ли? Вон к нам она плетется;
Хоть только ощупью век свой,
А что-то ей во мне сдается.
Здесь, хоть бы я хотел, не скроюсь, милый мой!
Пойдем к огням, ко всем собратам,
Ты как жених, я буду сватом.

(Подходят к некоторым, сидящим вокруг углей.)

Вы, старички, куда вы тут забились?
Я б стал хвалить, когда б вы веселились,
Пустясь в развал, где молодежь, огни.
И дома все сидели вы одни!

Генерал

У наций уж такая мода!
Заслугой их не проберешь;
У женщин, как и у народа,
На первом месте молодежь.

Министр

А мне любезна старина.
Куда теперь заколесили?
Как мы всем правили, так были
И золотые времена.

Parvenu[97]

Случалося и нам сбиваться кое в чем,
А все назвать нельзя нас дураками;
Теперь же все пошло вверх дном,
И именно, когда все было под руками.

Автор

Ну, кто теперь прочтет, что подельней,
Признайтесь-ко нелицемерно!
А что касается до молодых людей,
Так нос задрали непомерно.[98]

Мефистофель

(вдруг становясь стариком)

Созрел народ до гибели своей,
На Брокене томлюсь напрасной я отсрочкой;
Как жизнь-то потекла моя, что день мутный,
И мир уж стал пустою бочкой.

Ведьма торговка

Вы, господа, куда пошли!
Вы случая не упустите!
Мои товары разглядите;
Тут что угодно бы нашли.
Недаром выхваляю лавку,
Какой не встретить на земле,
Нет вещи, чтоб она вдобавку
В каком не побывала зле.
Что ни кинжал, то кровь по нем струилась,
Здесь кубка нет, которому б вливать
Горячий яд в тела не приходилось.
Что ни убор, — то женщин соблазнять
Привык, что меч, — измене послуживший,
Хоть в спину, например, противника сразивший.[99]

Мефистофель