Фауст: о возможном

Сегодня Маргарита уехала к тетке в П…. Ее ждет большой город с балами и развлечениями, знакомствами и надеждами, счастьем и беззаботностью. А что ждет меня?.. После того как я узнал ее, мне кажется, что то, что объединяло нас в прошлом, то, что я вспомнил, должно непременно сблизить нас здесь…Я чувствую, что она нужна мне, что она поможет мне… Но все напрасно. Я не имею права поехать за ней, я даже не знаю, где мне искать ее в П… Я в отчаянии, но я должен справиться со своими чувствами, своими страхами…

Книга 4

Дневник (продолжено после перерыва)

15 июля 1884 года.

Гроза летом в южной стороне невероятна. Она словно путешествует большим свинцовым существом, наваливаясь на города своим большим свинцовым телом неожиданно, непредсказуемо, но сразу сильно и как-то по-королевски. Словно кошка, большая пушистая хитрая кошка, прыгающая за мышкой, – так приходит в здешние края гроза. Ее ничто не предвещает до самого ее прихода. Она заявляет о себе сама, уверенно, даже нагло вторгаясь в человеческие владения. Природа всегда рада ее приходу и всегда с наслаждением принимает принесенные грозой дары – свежие прохладные прозрачные капли. Воздух нагрет до духоты, и даже дождевая прохлада, стеной пробегая по селению, смывая с него пыль и жару, не может надолго остудить его. Мне хорошо. Впервые за долгие месяцы моего пребывания здесь. Я не могу хорошенько объяснить себе, почему именно теперь мой неспокойный дух обрел долгожданный покой, хотя, казалось бы, события последнего времени должны были, наоборот, расстроить мои нервы. Я уже совсем свыкся со своим человеческим обликом, но вместе с тем я испытываю необъяснимые муки, связанные, как мне теперь начинает казаться, с устройством моей психики. Постоянное присутствие Маргариты еще больше должно бы усугублять мое состояние, что и было до сегодняшнего дня. Что случилось сегодня? Я много думал, и, возможно, мои попытки разобраться в себе, в случившемся, в происходящем, попытки выработать для себя какие-то философские и моральные положения возымели, наконец, успех. Я добился того, к чему стремился все эти долгие месяцы, тяжелые, мучительные для меня месяцы, – я нашел свои ответы на мучавшие меня вопросы. Маргарита однажды сравнила меня с доктором Фаустом, легенда о котором была жива в немецкой земле на протяжении долгих столетий. Я прочитал про эту фигуру все, что только удалось мне обнаружить, и с каждой прочитанной строчкой я все больше и больше убеждался в истинности моих воспоминаний. Мне нечего опасаться за здоровье своего рассудка. Даже облаченный в человеческое тело и заключенный в темницу человеческих страстей, страхов и переживаний, мой дух нашел путь к моему сознанию, чтобы я мог ответить на главный свой вопрос: какова роль Маргариты в моей нынешней судьбе и какова моя роль в ее. Будучи ограничен человеческим разумом, я боюсь поверить в то, что приходит мне в голову. Господи, как много мой разум требует от меня усилий! Гипотезы, предположения, планы, непреодолимое желание заглянуть за грань очевидного, вечные сомнения и уже почти физическая потребность узнать истину, потребность, которая причиняет боль, которая уже стала этой болью… Ах, Господи, мне кажется, я продал бы душу за возможность знать истину!!! Резкая боль в голове заставила меня очнуться от мыслей, и я опомнился. Если верить прочитанному, именно это и сделал тот, кого называют Фаустом, он тоже хотел знать… Кажется, наши судьбы там и здесь пересекаются… Все, хватит, это выше моих сил, я боюсь не выдержать этих мыслей. Я чувствую, как руки начинают слабеть, перед глазами расплываются темные круги, а весь мой организм охватывает какой-то всеобъемлющий ужас… И хоть я знаю (со слов домашнего доктора виконта), что эти состояния не опасны, что это всего лишь нервический припадок, но как же они мешают мне додумать мою мысль до конца! Мне кажется, что мое тело сопротивляется моим мыслям либо потому, что они ошибочны, либо потому, что я слишком рано приближаюсь к разгадке…

* * *

23 июля 1884 года.

Маргарита была особенно ласкова со мной сегодня. Она как-то переменилась со времени нашей последней встречи: в ее глазах появилась новая, незнакомая мне прежде задумчивость, в ее обращении со мной чувствуется некая снисходительность. Она больше не стремится кокетничать со мной, соревноваться с подругой и виконтом за мое внимание, она не ревнует и не делает недовольное лицо, когда со мной разговаривает ее товарка по пансиону, которая снова гостит у виконта; в каждом обращенном ко мне взгляде ее чувствуется какая-то мягкая женственность уверенной в себе самки, как будто вчерашняя юная семнадцатилетняя девушка вдруг, словно по мановению волшебной палочки, повзрослела.