Фауст

В действительности выводы Тритемия были основаны на одних сплетнях. Хотя Тритемий не встретился с Фаустом, а получил всю информацию из чужих рук, это не помешало ему выступить с серьёзными обвинениями. Тритемий мог доверять своим источникам – и хотя судья или критически мыслящий историк никогда не поступил бы подобным образом, именно выводы Тритемия оказались достоянием истории. По заключению Е.М. Батлер, в середине XX века опубликовавшей множество работ о Фаусте, большинство учёных некритически согласились с взглядами Тритемия и повторили обвинения, выдвинутые им против Фауста. В самый момент своего появления в исторических записях Фауст получает репутацию наихудшего сорта, ту, которая приклеивается намертво, как дурная кличка к собаке.

Мы не можем выяснить степень правдивости обвинений, выдвинутых Тритемием. Возможно, нам вообще не следует задаваться этим вопросом. Если, как часто бывает, письмо Тритемия рассматривается само по себе, его обвинения кажутся чем-то исключительным, но это не так. Сексуальная дискредитация была (и, к сожалению, пока остаётся) оружием, часто используемым для подрыва репутации – и Фауст не был единственной жертвой. Незадолго до письма Тритемия против эльзасского священника и гуманиста Якова Вимпфелинга (1450–1528) было выдвинуто анонимное обвинение в похотливом отношении к юношам-студентам, и проповедник Иоганн Гейлер фон Кайзерсберг призвал осудить «этих еретиков, совершающих сексуальные действия с мальчиками»{106}.

Наиболее действенными были обвинения в содомии из-за того, что в таких случаях доказать обратное всегда трудно, а виновному грозило самое суровое наказание. Упоминание о религиозной девиации также служило целям Тритемия, явно желавшего подвергнуть Фауста остракизму, но самым важным был тот факт, что обвинение в содомии вытекало из магических практик, которыми занимался Фауст. Повторяя или изобретая кажущиеся правдивыми случаи содомии, Тритемий создавал свои клеветнические обвинения, базировавшиеся на искусственной риторике, заодно выдвигая более убедительные псевдо-медицинские обвинения в невменяемости. Письмо Тритемия имело цель очернить Фауста до его появления у Вирдунга, и Тритемий явно имел свои соображения для такой атаки. Наконец, не следует забывать старое изречение: «Когда Пётр говорит о Павле, узнаешь больше о Петре, чем о Павле».

6. Время заклятий (1507–1512)

Что произошло с Фаустом сразу после его рокового «пересечения» с Тритемием? Вероятно, маг в какой-то степени уловил злобную реакцию аббата. Послав Тритемию свою визитную карточку, Фауст был озадачен тем, что аббат уехал, так и не повидавшись с ним. Судя по сообщению Тритемия, в то время Фауст только что потерял должность учителя в Кройцнахе. Если Тритемий правильно описал ситуацию, Фауст едва ли собирался задерживаться в городе. Письмо Тритемия даёт ключ к тому, чего Фауст мог ждать от Иоганна Вирдунга. Остаётся вопрос: действительно ли Фауст встречался с Вирдунгом?

При дворе курфюрста Палатината

Хотя никто не знает, что именно предпринял Фауст – вероятно, он, как и планировал, нанёс визит Вирдунгу. Это должно было стать важным шагом: Вирдунг обладал положением, поскольку являлся профессором Гейдельбергского университета и придворным астрологом Филиппа фон Виттельсбаха (1448–1508), курфюрста Палатината с 1476 по 1508 год, также известного под добродетельным псевдонимом Честный.

Вирдунг, объехавший Францию, Италию и Данию, учился в университетах Кракова (степень бакалавра, 1486 год) и Лейпцига (степень магистра, 1492 год). Студенческие годы Вирдунга прошли в Кракове, где он впервые познакомился с астрологией, а рукописи, хранившиеся в библиотеке Ватикана, развили его интерес к оккультному. В 1503 году Вирдунг совершил путешествие в Англию, где намеревался изучать магию. Он издавал большое количество работ по астрологии, а, кроме этого, публиковал ежегодные астрологические предсказания («практики»). Работы Вирдунга пользовались широкой известностью; им восхищались такие деятели, как Меланхтон, для которого Вирдунг даже составил гороскоп. В 1514 году Вирдунга назвали «единственным значительным астрономом Германии»{107}. В 1520 году его навестил таинственный британский нигромант и астролог Николас Файрмаунтский, что ясно доказывало, сколь далеко разошёлся слух о Вирдунге. В 1522 году за особые заслуги в предсказаниях, сделанных для императоров Максимилиана I и Карла V, были введены санкции за незаконное копирование астрологических работ Вирдунга{108}.

Вирдунг и Фауст связаны прежде всего их ассоциацией с фон Зиккингеном. Мы уже показали, что фон Зиккинген не раз прибегал к астрологическим познаниям Вирдунга. Существует вероятность, что Фауст, находившийся в Кройцнахе, узнал о Вирдунге от фон Зиккингена, или наоборот. В отличие от Тритемия, фон Зиккинген принимал Фауста всерьёз – и, несомненно, он ожидал, что с этим согласится Вирдунг.