Фаворит из будущего

– Да схоронить их надо подальше с глаз. А так хлопот не оберешься! – говоря эти слова, Герасим сноровисто обшаривал карманы убитых.

– Герасим прав, – задумчиво произнес Половцев. – Если заявить и дать делу официальный ход, писанины не оберешься. Стаю гусей на перья извести придется.

– Решено, – тихо, но решительно произнес Александр. – Трупы обыскать и в овраг. Лошадей заберем с собой. Медлить нельзя. Герасим, давай их в овраг!

Мужик тут же схватил за ноги труп, который он только что обыскал и потащил к оврагу.

– Долго он так будет возиться, – тихо произнес Чернышев, смотря тому вслед. – Как бы кто не увидел. – Потом взглянул Половцеву в глаза, добавил, – надо помочь быстрее убрать тела.

Российский офицер молча спешился и подошел к ближайшему трупу, схватил его за ноги.

– Вот уж не думал, что буду тела разбойников в овраг таскать.

– Да еще с посланцем от Бога, – Чернышев схватил это же тело за рукава тулупа. – Потащили, сударь.

Назад возвращались медленно, тяжело дыша.

– Что это у тебя за третий пистолет оказался? – спросил Чернышев. – Ты мне про него раньше ничего не говорил.

– Батюшка дал. Сказал, что на всяк случай. Говорит, что он ему однажды, в молодости, жизнь спас. А что не говорил, – Григорий уперся взглядом в Александра, – ты ж мне тоже не все говоришь.

– Почти все. Придет время, все расскажу, – пришелец с двадцать первого века и сам не знал, говорил он это искренне или нет.

– Баре, так мы будем этих окаянных до ночи таскать! – разговор Чернышева и Половцева прервал возглас Герасима.

– Дело говори, а не скули! – выкрикнул поручик.

– Да привязать этих нехристей к лошадям. Тогда быстро в овраг их сволокем, – мужик показал веревку, которую он нашел у одного из разбойников.

Теперь дело пошло быстрее. Герасим быстро опутывал ноги трупа веревкой, второй ее конец привязывал к седлу и с криком: «Пошла, родимая!» быстро тащил тело в овраг. Через полчаса на дороге остался лежать лишь один разбойник. С ним вышла заминка.

– Баре, а этот еще живой. Вон, стонет, – Герасим ткнул лежащее тело ногой. Александр отчетливо услышал стон.

Он посмотрел на Половцева.

– Ну не в лазарет же его вести, – тихо произнес тот.

– Герасим, тащи его туда же, – скомандовал Чернышев.

Через двадцать минут маленький отряд вскачь несся дальше. Надо было успеть затемно доехать до ямщицкой станции. Ночевать в поле никому не хотелось. Тем более, что стал подниматься ветер и с натугой гонять слежалый весенний снег. Еще через час он надежно упрятал лужицы крови на месте схватки, а в тридцати шагах от нее тела убитых. Легкий же морозец милосердно навсегда усыпил раненого разбойника, избавив от мучений.

Чернышев в это время мысленно пересчитывал патроны в рожке. «Перед выездом из Белгорода их было пять штук. Теперь минус четыре. Итого один патрон! И я знаю, для кого он предназначен. Теперь только использовать ресурсы восемнадцатого века. Помощь двадцать первого века закончились… Господи! Из-за этих разбойников совсем вылетело из голов! У меня же есть академик!».

Глава 4

Санкт-Петербург, Временный деревянный Зимний дворец Елизаветы Петровны. 3 (15 апреля) 1761 года

– Матушка, решать что-то надо с твоим супругом. Токмо взойдет он на престол, быть тебе постриженной в монастырь, – Григорий Орлов, вытянувшись во весь свой богатырский рост, лежал на кровати под пышным балдахином. Мускулистая оголенная грудь была покрыта черными курчавыми волосами.

«Экий кобель!», – лежащая рядом с ним на боку цесаревна Екатерина невольно залюбовалась мужчиной. Но вслух, конечно, произнесла другое:

– Гриша, ну сколько тебе раз говорить. Не выйдет у нас ничего. Только себя погубим. Ну… решишь ты что-то с супругом моим. Хотя как ты к нему подступишься то? Схватят тебя немедля. А императрица такое дознание тебе устроит, все скажешь. Все на плаху пойдем! Нет, нельзя сейчас что-то делать, – твердо закончила женщина.

– Эх, я уж и своими брательниками сговорился. Даже план придумали.

– И каков же план?

– Выбираем подходящий день. А до этого я с братцами побольше преображенцев и гренадеров под твои знамена, матушка, поставим. В нужный день делаем так, что в карауле дворца будут одни твои друзья. Дальше все проще пареной репы.

– Ты совсем ополоумел! Убивать наследника престола в десятке шагов от покоев императрицы! – Великая княгиня в гневе не подбирала слова и все называла своими именами. – Да одного слова дочери Петра Великого хватит, чтобы все твои единомышленники пали перед ней на колени!

– Так что же делать, то, матушка? Нутром чую, делать что-то надо, а не полагаться на волю случая. Может, я с товарищами нападу на его карету? Когда он по городу будет ехать? Или в свой дворец в Ораниенбаум? Его ж голштинцы охраняют. Передушим, как котят. Пикнуть не успеют.