Фаворит из будущего

– Взойдет и подпишет мирный договор с Фридрихом Вторым, и Россия потеряет все, что добыла. Но самое страшное, что окрепнет Пруссия, сплотит все немецкие земли и… ну а дальше я уже Вам говорил, вот что это все выльется. Две мировые войны и сотня миллионов убитых.

Ломоносов слушал Александра, наклонив голову, показывая тому свою обширную плешь.

«Вот в чем преимущество париков. Лысин не видно! Кобзон не в том веке родился», – невольно мелькнуло в голове Александра, и он с трудом подавил абсолютно неуместную сейчас улыбку.

– Стало быть, Петр Фёдорович не должен взойти на престол, – наконец тихо промолвил хозяин дома. – Как Вы сударь мыслите это сделать? Опять дворцовый переворот? Хотите опередить великую княгиню?

– Не знаю, Михайло Васильевич. Для дворцового переворота нужны люди. У Екатерины это братья Орловы. А у меня кто? Я же здесь, кроме Герасима, Григория и теперь Вас никого боле не знаю. Нет у меня положения в обществе, чтоб влиятельных людей на свою сторону перетянуть.

– Но я в этом деле тоже вам не помощник. Я вот сейчас с Вами, сударь, разговоры крамольные веду и побаиваюсь, как бы за них меня в кандалы не заковали.

– Мне нечего на это ответить. Я пришел Вам, как умному человеку и патриоту России. Как человеку, который написал:

Что может собственных Платонов
И быстрых разумом Невтонов
Российская земля рождать.

– Хорошо, сударь, что Вы от меня хотите?

– Только одного. Чтобы вы провели меня во дворец. Я должен как-то познакомиться с великой княгиней. Только с ее помощью я смогу помешать подписанию этого позорного для России договора. Это раз. Во-вторых, я не оставляю надежду продлить года жизни государыни российской Елизаветы Петровны.

– Каким образом? Что предначертано Богом, человек не в силах изменить.

– Богом да. Но я полагаю, что смерть Елизаветы Петровны предначертана не Богом, а английской разведкой. Сейчас лекарем у государыни служит шотландец Джеймс Маунси. Лечить он императрицу будет недолго. Всего девять месяцев. После чего она умрет. И тут же от Петра Федоровича сей лекарь получит чин тайного советника и сохранение должности главного царского медика. Это все равно, что помер какой-нибудь купец первой гильдии, а наследники его лекарю дом подарили или на выезд четверку коней с лакированной каретой. После того, как Екатерина придет к власти, шотландец тут же сбежит. Построит дом себе и от него пророет подземный ход. Так, на всякий случай. Потом пророет еще один с «лабиринтом, так что у каждой камеры было по две двери, ведущие порой в тупики и ловушки». Вот как человек будет опасаться получить благодарность из России. Английское правительство решит пожаловать лекарю титул барона. Но не успеет претворить это в жизнь.

– Что с ним случится? Помрет?

– Да, Михайло Васильевич. Чаем поперхнется, как сказано в официальном сообщении. Кстати, Екатерина тогда из этой истории сделает правильные выводы. Когда будет приглашать себе медика заграничного, заодно пригласит в Россию и его сыночка. Так что хочу я как-то рвение у этого шотландца маленько притушить.

– А я когда умру? – голос у Ломоносова дрогнул.

– Если не поменять событий, то через четыре года. 4 апреля 1765 года.

– Ясно. Поскупился для меня Господь.

– Я думаю не Господь, а Екатерина.

– Я вижу, что великая княгиня не благоволит ко мне, – тихо сказал Ломоносов.

Судя по выражению лица, его не удивила новость, что в его смерти повинна жена наследника престола.

– Не догадываетесь, почему, Михаил Васильевич?

– Видит конкурента во мне на престол?

– Да. Все же у незаконнорождённого сына Петра Великого больше прав на престол, чем просто у жены наследника престола. Ведь Вы же сын Петра? И правильно вас величать Михайло Петрович?

– Не знаю… Тогда в деревне мой двоюродный дед Лука Леонтьевич шепнул, что надо ехать в Москву поступать учиться. Что, мол, важные люди так хотят. А он старостой был. Все через него шло. Я и поехал.

– Отец знал?

– Да. Он против был. Кричал. Не хотел отпускать. Но Лука Леонтьевич ему что-то сказал, и отец дал свое согласие. Что я сын Петра мне глава Синода Феофан Прокопович намекнул, когда стал меня из беды вызволять после того, как отрылся подлог с моим родителем.

Дверь в гостиную открылась. На пороге стояла невысокая женщина с черными кудрявыми волосами.

«Жена», – догадался Александр.

Ломоносов сразу вскочил и подошел к ней.

– Христиночка, я сейчас очень занят. У меня важный разговор. Вот знакомься. Это …

Тут обнаружилось, что в пылу разговора Чернышев даже не представился. А хозяин дома не удосужился спросить его имени.

– Александр Потемкин, – Саша представился жене Ломоносова.

– Очень приятно, – у женщины был сильный немецкий акцент. – Михэль, ты обещал, что сегодня пообедаешь со мной.

– Обязательно. Но сейчас сильно занят. Вели накрывать без меня, – и глава дома едва не вытолкал свою супругу из гостиной.