Фаворит из будущего

Начиная с Петра I, на некоторых ключевых постах были иностранцы. Например, Генрих Остерман, фактически руководивший внешней политикой Российской империи в 1720-е и 1730-е годы.

Еще отчетливей влияние иностранцев стало проявляться со времен правления Анны Иоановны, которая поставила на высшие государственные посты иностранцев – Бирона, Миниха и все того же Остермана.

С Елизаветы Петровны Европа стала пробовать ставить на российский трон своего человека при помощи банального подкупа. Шведы никак не могли успокоиться с потерей территорий в районе Балтийского моря, которые у них отобрал Петр I. Поэтому в недрах шведской дипломатии родился хитроумный и циничный план. Отлично видя расклад сил при российском дворе, потомки битого Карла XII знали, что дочь Петра I имеет значительно больше прав на престол, чем внук давно умершего брата Петра Иоанна и регентши при нем Анны Леопольдовны. Так почему не попросить у дочери Петра отдать его завоевания взамен за помощь в возведении на престол?

Шведские дипломаты стали обхаживать Елизавету, щедро финансируя ее любовь к красивой жизни. К ним подключились французы, которые тоже видели свой интерес в возведении этой девушки на престол. В их дипломатической переписке обсуждались «пользы» от прихода к власти Елизаветы, которая отдаст «ненужные» ей территории и, «уступая склонности своей, а также и народа, она немедленно переедет в Москву… морские силы будут пренебрежены».

Но, несмотря на легкомысленность, дочь Петра не давала твердого согласия и не подписывала никаких обязательств. Но она и не говорила нет! Причем, в ее поведении было больше да, чем нет. Поэтому шведы 28 июля 1741 года начали войну с Россией. Елизавета через французского посла Шетарди заверила скандинавов, что подпишет обязательство, как только их войска начнут успешно продвигаться к Петербургу. Более того, в доказательство серьезности своих намерений цесаревна передала французскому посланнику дополнительные пункты к обязательству, по которым намеревалась не только компенсировать шведам расходы на войну, но и выплачивать субсидии Швеции и резко изменить внешнюю политику – разорвать отношения с Австрией и Англией и ориентироваться только на Швецию и Францию.

Неизвестно, чем бы эта история закончилась, но русские войска наголову разбили шведов, после чего Елизавета, разумеется, и не думала выполнять какие-либо свои обещания перед шведами.

Несмотря на небольшой срок, прошедший после Полтавской битвы, ситуация между некогда примерно равными противниками кардинально изменилась. Бурлящая от распирающих ее сил молодая пассионарная Российская империя стремительно крепла, а шведы угасали, чтобы через два с половиной века превратиться в добродушный миролюбивый народ, для которого главным стал его личный комфорт и свободы, в том числе и сексуальные. Шведская семья победила коронованных грозных львов на национальном гербе.

Но шведское и французское золото пошло не только на наряды. Не такой уж и легкомысленной, как хотелось европейским дипломатам, была дочь Петра. Она часто бывала у гвардейцев, охотно соглашалась быть кумой их детей, щедро раздавала серебряные рублики пока еще не с ее портретом на «зубок» их родителям. Так что в холодную ноябрьскую ночь переворота она встала во главе не просто трехсот гвардейцев, а трехсот своих кумовьев!

Постепенно российский двуглавый орел все шире расправлял крылья и не позволял иностранцам решать, куда он будет смотреть, и где будет летать. Это аксиома – чем слабее государство, тем больше оно подвержено внешнему влиянию. С какого-то порога слабости страна попадает под практически неприкрытое внешнее управление. Пример тому Украина, образца 2014 года. Слабое, безвольное государство, во главе которого стоит скупленная на корню и насквозь коррумпированная элита, выполняющая все хотелки Запада в режиме «Чего изволите-с?». Дальше только колониальное правление во главе с генерал-губернатором.

Но вернемся к нашим собеседникам на Даунинг-стрит, 10.

– Давайте поступим так. Передайте нашему послу в России сэру Мюррею, чтобы еще сильнее дал понять шотландцу, где его родина и интересы чьей короны он должен защищать. Но я согласен с вами. Екатерина у власти в России – лучший для Англии вариант. Поэтому подождем. Наш немецкий друг Фридрих еще силен и может сражаться. Пусть пока прусские и русские солдаты колошматят друг друга. Но этот шотландец должен быть готовым в любой момент помочь Англии. В конце концов, Петр на престоле тоже неплохой вариант, – герцог Томас Пелэм-Холлс хлопнул ладонью по крышке, давая понять, что решение его окончательное.

– Это больше подходит Пруссии. Петр просто обожает Фридриха, – произнес лорд-председатель.

– Знаю. Но в любом случае это лучше, чем дочь этого русского громилы Петра на престоле, – твердо сказал премьер Англии.

– О Ваших словах будет доложено нашему послу в Россию. Фельдъегерская почта уйдет на Санкт-Петербург сегодня же.

* * *

Санкт-Петербург, 22 мая (5 июня) 1761 года