Фаворит из будущего

Вновь повисла пауза. Чернышев почувствовал, что он сейчас должен что-то сказать веское, убедительное, чтобы развеять все сомнения в успехе дела. Чтобы еще раз подтвердить, что в этой тройке он главный. Лидер.

Александр молча встал и вышел в соседнюю комнату. Через полминуты он возвратился назад. В руках у него был калаш, который он прятал в чулане.

– Если через двадцать минут ты не приведешь гвардейцев, то на помощь Григорию приду я, – глухо щелкнул присоединяемый к оружию магазин. – Продержитесь, господин офицер, двадцать минут?

– Продержусь.

Герасим, смотря на этих двух мужчин, лишь тихо перекрестился.

Ни Половцев, ни Герасим не знали, что в „знатной фузее“ остался один патрон.

* * *

Санкт-Петербург, трактир „Большой“ на проспекте Биржи и Гостиного двора, 24 июня (5 июля) 1761 года

Русский человек выпить любит. В этом занятии может показывать настоящие чудеса. Имеется огромное количество историй, в которых рассказывается о прямо таки невероятных случаях, точнее о невероятных объемах выпитого алкоголя русским человеком. Перепить русского также невозможно, как и победить. А если смог перепить или победить, то одно из двух. Или ты сам русский, или тот, кого ты перепил – не русский, а какой-то самозванец.

Любила выпить и императорская гвардия. Да еще как любила! Тем более во времена Елизаветы Петровны, которая обязана была ей престолом. Всего триста гвардейцев (так и напрашивается аналогия с легендарными трёмястами спартанцев) сумели поменять власть в огромной империи и тем самым обеспечили себе безбедную, вольготную жизнь. Уже в декабре всех гвардейцев, участвовавших в перевороте, свели в особую привилегированную часть гвардии – лейб-компанию. Командиром роты стала сама императрица, офицерами – наиболее приближённые к Елизавете представители русской аристократии: графы Разумовский, Воронцов и братья Шуваловы. Все солдаты получили чины армейских поручиков, дворянство и особые гербы, которые символизировали их заслуги перед императрицей. Но от того, что темных необразованных солдат, бывших мужиков, назвали дворянами и офицерами, ничего, в сущности, не поменялось. Они отличались весьма грубыми нравами. Оказались склонными к буйству, пьянству и очень быстро зазнались, считая лишь себя истинными защитниками Елизаветы, с презрением относясь к тем, кому не повезло оказаться в Преображенских казармах в ночь на 25 ноября. Службу по охране дворца несли спустя рукава. Даже позволяли себе что-то тащить из него по мелочи, и из-за чего не раз были пойманы самой императрицей Елизаветой. Но зато были первыми в попойках. Поделать с этим дочь Петра ничего не могла. Даже не из чувства благодарности. Она отлично понимала, что гвардия, как возвела ее на престол, так и может ее сбросить оттуда. Поэтому старалась ее не притеснять. Но страх быть разбуженной вооруженными людьми, как это она сделала с молодой и глупой своей предшественницей на троне Анной Леопольдовной, настолько глубоко в нее вошел, что до конца своих дней она засыпала фактически под утро. Соответственно, и просыпалась далеко после полудня. Остальная гвардия охотно брала пример с лейб-компании и также кутила без оглядки. Можно смело сказать, что правление Елизаветы Петровны было золотым веком для гвардии. Ни до, ни после уже такого влияния она не имела.

Вот и 24 июня в популярном трактире „Большой“ на проспекте Биржи и Гостиного двора гвардейцы предавались привычному для них занятию – пьянствовали. Тем более, это было воскресенье, так что, как говорится, сам Бог велел. Повод для гульбы был волне приличный – день ангела Григория. А кто такой Григорий? Да, конечно же Григорий Орлов, герой сражения при Цорндорфе, покоритель многих женских сердец и даже…тсс! сердца великой княгини Екатерины Алексеевны. Хотя формально он служил не в гвардии, а в фузилерном гренадерском полку, но разве это что-то меняло? Во-первых, перевели его туда, за то, что соблазнил княгиню Куракину, любовницу своего шефа графа Шувалова, не испугавшись могущества этой семьи. Еще бы, ведь жена вельможи-рогоносца – подруга самой государыни Елизаветы с детских лет, а двоюродный брат – один из фаворитов императрицы. Так что в глазах гвардейцев этот поступок Гришки Орлова выглядел не менее героическим, чем его подвиг под Цорндорфом. Во-вторых, в гвардии служит его родной брат Алексей. Так что свой Гришка! К тому же при деньгах и может накрыть отличную „поляну“.

– И тут, братцы, меня будто дубиной по голове огрели. Сразу тьма в глазах наступила, – уже хорошо выпивший Григорий Орлов, в который раз живописал свои героические действия в сражении. – Очнулся. Голова вся в кровище. Вокруг наши с пруссаками рубятся. Стал подниматься, смотрю на меня пруссак прет. Багнет аж сверкает. Ну, думаю, вот моя смерть ко мне и бежит. Хорошо Петров со второй роты ему почитай в упор в грудь пулю всадил. Тут ужо я оклемался и еще одного пруссака на шпагу принял. Потом еще одного.