Фаворит из будущего

– Не спустят, – успокоил брата Алексей. Афанасий обещает договориться, что поставят их так, что выбраться мы сможем. А далее, как Бог даст. Тут мне Афанасий еще план этой крепости нарисовал, – мужчина вынул из камзола листок бумаги. – Вот, гляди. Это сам дворец. Тута казармы голштинцев. Вот ихняя лютеранская крепость. Вот здесь, здесь и здесь входы в крепость. Пировать будут во дворце и маскарадный бал там устраивать. А фейерверки устраивать точно будут на этой площади перед церковью. Вот в это время лучший момент к Петру незаметно подкрасться.

Братья еще час придумывали план операции. Спорили, тыкая пальцами в бумагу.

– Эх, вдвоем можем и не совладать, – вздохнул Алексей Орлов. – Да и рожи наши половине гостей известны. Твоя то, героя Цорндорфа, точно. Был бы, кто мог, не наводя на себя подозрений, осмотреться и знак дать, когда всего сподручнее из бочек вылезать.

– Есть у меня такой на примете, – тихо сказал Григорий.

– Кто таков?

– Да кто надоумил меня с этим днем рождением любовницы Петра. Офицер с какой-то крепости в глухомани. Его чуть голштинцы на смерть не забили. Пришлось выручить. Он точно Петра не любит.

– Не подосланный он кем? – засомневался Алексей.

– Навряд ли. Да и кто его мог ко мне подослать-то? – пожал плечами Григорий. – Ну не Петр же! Тот на свою супругу вообще внимания не обращает. Ждет не дождется, когда государыня помрет, что б ее в монастырь спровадить.

– Да вроде так. Более некому, – согласился Алексей. – Ладно, предложи ему. Тока не говори истинной цели. Скажи, что припугнуть хотим и все.

– Скажу. А ты с сержантом этим Афанасием договаривайся. 13 августа на носу.

* * *

Ораниенбаумская крепость, 12 августа 1761 года

Воздух был по-утреннему свеж и прохладен. Но в нем уже угадывались нотки будущего летнего полуденного зноя. На дороге, неровным росчерком примостившейся вдоль леса, ехало шесть телег. Тюки, обтянутые рогожей, бочки, корзины с яблоками и грушами, редкие для Петербурга арбузы, лежащие в соломе, клетки с живыми курами и гусями вздрагивали в такт ударов лошадиных копыт. На каждой телеге сидело по два человека – возница и солдат в голштинском военном мундире. На первой телеге сидел еще мужчина в ярком синем кафтане. В резиденцию наследника российского престола Петра Федоровича везли еду для завтрашнего празднества.

Знать во все времена любила хорошо поесть. Когда человеку нет нужды добывать себе на пропитание в поте лица своего, еда для него становится источником наслаждения и способом интересно провести время. Поэтому почти ежедневно тянулись телеги к дворцам вельмож и, конечно, в первую очередь, там, где располагался Большой двор императрицы Елизаветы и малый двор наследника престола Петра.

Искусные французские, итальянские и русские повара готовили из привезенных продуктов различные блюда, часто похожие на произведения искусства. Работали не покладая рук, ведь пиршества проходили почти каждый день, и на них присутствовало сотня, а то и больше особ. Только балы-маскарады, собиравшие более четырех сот гостей устраивались два раза в неделю.

Произведениями искусства были и украшения столов, на которых били фонтаны из вина, цветной воды и шампанского. Порой выставлялось до восьмидесяти разных блюд. Некоторые из них носили вычурные и даже несколько странные названия: „лосиные губы“, „бычьи глаза в соусе поутру проснувшись“. Для этих обедов денно и нощно везли фрукты из Астрахани, раков – из Малороссии, устриц из Кронштадта. Из Страсбурга фельдъегерской почтой доставляли свежие гусиные паштеты.

Разгульное веселье не прекращалось даже во время Семилетней войны, когда тысячи русских солдат погибали не только от вражеских пуль и картечи, но и от холода, плохого питания и болезней. Поэтому тянулись и тянулись телеги со съестным, которое нещадно и жадно поглощалось многочисленной придворной челядью.

Дорога, по которой везли на заклание еще пока живую и уже не живую еду, отворачивала вправо, упираясь в крепостные ворота, рядом с которой стояла полосатая будка охранника.

Вот копыта простучали по деревянному мосту, переброшенному через ров с водой.

– Тпру! – скомандовал возница первой телеги, натягивая вожжи.

Из будки лениво вышел часовой. Так же лениво окинул взглядом застывший обоз.

– Доставка мяса и фруктов от его высокоблагородия господина Собакина, – выкрикнул мужчина в синем кафтане, приказчик купца Собакина.

Через пять минут, уладив все формальности, телеги медленно втянулись в крепость, сразу свернули влево и поехали в сторону нескольких одноэтажных зданий с двускатной крышей – складам.

– Выгружай! – скомандовал приказчик.

Голштинцы слезли с телег и сгрудились кучкой, наблюдая, как русские мужики заносят припасы на склад.

– Эти три бочки поставьте туда, – мужчина указал на дальний угол склада, который частично от дверей закрывал всякий инвентарь.

– Че туда? Все равно сегодня на кухню все это потащат! – возразил один из мужиков. – А тут тяни почитай через весь сарай.

– Ефим, делай что говорят. Вечно ворчишь! Давно не пороли?