Фаворит (СИ)

Мы с Игнатом переглянулись. Началось. Север, как же не вовремя ты продал мне эти земли!

Глава 14

Кони вынесли нас из села в подступающую ночь. Впереди, показывая дорогу, ехал предупредивший нас мужик. Пока я спешно возвращался в новый дом, чтобы надеть броню, ему перевязали рану чистой тряпкой, на которой тут же выступили алые пятна. Теперь он раскачивался в седле, с держась с трудом, но упорно скакал впереди.

Мы неслись следом. Даже конь у старосты был под стать хозяину: с широкой грудью, мощными ногами. Седло для гиганта наверняка пришлось делать специальное, такое на обычном животном смотрелось бы, как панцирь на черепахе.

Нас быстро нагналитрое парней в легких кольчугах, у каждого пояс оттягивали ножны с длинными мечами, а на спине были закреплены простые деревянные щиты. Это все, кого староста сумел поднять сразу, остальные должны были добраться с небольшим опозданием. Игнат вообще советовал подождать утра, но чутье говорило, что нужно выдвигаться именно сейчас. К утру в Выселках нас будут ждать укрепления, туда стянутсясообщникиАлана, и тогда достать изменника получится только после долгой осады и ценой многих жертв.

По сторонамдороги поднялся густой еловый лес. Здесь пришлось ехать медленно, чтобы кони не переломали ноги. Наконец, провожатый остановил коня, мы тут же последовали его примеру. Мужик указал куда-то в сторону от дороги, сказал так тихо, что едва удалось расслышать:

— До деревни еще километр, но лучше обойти через лес, на дорогепосты.

— Точно, — Игнат кивнул. — Я эти места знаю, так что и в темноте доведу.

Отправив раненого обратно в село, мы спешились и спрятали коней за деревьями. Надев шлемы, вошли в лес. Игнат выбрал направление, махнул нам, и отряд двинулся. Парни шлисовершенно беззвучно, только медвежистый староста изредка задевал низкие ветки, под его ногами шуршала земля, и я понял с легким стыдом, что если бы не это, то я давно бы сбился с пути.

Что-то вдруг неуловимо изменилось, внизу, под деревьями, стало немного светлее. Игнат с ругательствами пошел быстрее: впереди, в недалекой уже деревне, загорелся дом. Пламя становилось все ярче, оно уже мешало ориентироваться, приходилось низко пригибаться. Впереди трещало горящее дерево, раздавались крики, злой смех, грубые голоса выкрикивали приказы.

Наконец, выбрались на околицу. Деревня была довольно большая, в десяток домов, и один из них, стоящий почти в самом центре, сейчас горел. Вокруг суетились люди, тащили ведра, но люди с оружием не пускали к огню, позволяя заливать забор и теснящиеся вокруг сараи, чтобы не загорелись тоже. Игнат прижался спиной к бревенчатой стене, осторожно выглянул. Парни вытащили мечи, прикрылись щитами. Я держал меч, чувствуя, как сердце начинает разгонятькровьпо телу. Мышцы надулись в предвкушении сражения. Староста наконец повернулся к нам, прорычал:

— Опоздали! Это дом деревенского головы, я часто у него бывал.

Прогоревшая крыша провалилась, из дыр на месте оконвылетало пламя, сыпало искрами. Все, кто оставался внутри, гарантированно мертвы. Я указал на горстку людей, стоящих на коленях и с рыданиями жмущихся друг к другу:

— А это его родные?

— Да, — Игнат кивнул. — Жена и дети. Но не все… Не вижу старшего. Его тоже…

Я сжал челюсти так, что скрипнули зубы. Теперь это мои люди, моя ответственность.

— Как думаешь, сейчас тут собрались все бунтовщики?

— Кроме тех, кто сидит на дороге.

Человек пятнадцать, все взрослые мужики изВыселок. Но, скорее всего, есть и пришлые, из тех же Болотной и Сосновки. Можно дождаться подкрепления, тогда бой завяжется серьезный, я потеряю еще больше людей. Но если постараться обезглавить восстание…

Дом догорал. Несколько бунтовщиков потащили куда-то в темноту женщин, судя по возрасту, жену убитого головы, и двух старших дочерей. К ним присоединились еще несколько, один с хохотом тащил визжащую и упирающуюся девочку лет семи. Из моего горла вырвался непроизвольный рык. Махнув рукой в сторону удаляющихся мужиков, я выскочил из укрытия и побежал, низко пригибаясь. За спиной раздался дружный топот.

Пленниц уже растянули на земле. В темноте странно белели обнаженные тела, вокруг них в свете утихающего пожара двигались тени, похохатывали, деловито раздавали советы. Первому я снес голову. Та глухо ударилась об утоптанную землю, поскакала в темноту. Тело еще стояло на коленях, решая, в какую сторону упасть, когда началась бойня. Не готовые к нападению животныевскакивали и тут же падали под ноги остальным. Я зарубил еще двоих, Игнат с парнями смяли остальных, долго и зло рубили.

Наконец, остановились, ощетинившись мечами на случай, если на звуки боя поспешат остальные. Залитые чужой кровью, женщины сгребли остатки рваной одежды, торопливо отползали в сторону, там начали одеваться. Я громким шепотом обратился к той, которую определил, как жену головы:

— Все в порядке? Дальше сами справитесь?

Та кивнула с серьезным лицом, подтянула к себе плачущую девочку. Я пересчитал тела: шестеро. Неплохо.

— Тогда спрячьтесь, а лучше пробирайтесь к лесу. А мы пока разберемся с остальными.