Фаворитка. Мираж для Белого Сокола

– Литар, – начал Рид. Его голос был холоден, но явной агрессии в себе не нес. – Вы спите с моей дочерью, и я не могу принять такое положение вещей. Но… Прекрасно понимаю, что с вами она давно. Вы ей небезразличны, и если сейчас перед Ориен поставить выбор между вами и мной, она без малейшего сомнения выберет вас. Поэтому пока… – он подчеркнул последнее слово, желая показать, что сия мера носит исключительно временный характер. – Пока я закрою глаза на вашу связь. В любом случае, если бы не вы и ваша роль во всей этой истории, то мы с ней вообще могли не встретиться.

– Так что же в таком случае вы хотите мне сказать? – с искренним интересом спросил Лит. – Признаться, я ожидал услышать что-то вроде жесткого ультиматума.

– Я, конечно же, могу поставить вам и вашей королеве ультиматум… – усмехнулся Ридьяро, но тут же покачал головой и добавил: – И потерять только что обретенную дочь. Нет, Литар, это было бы слишком глупо с моей стороны. Мы ведь с вами политики и понимаем, что в подобных скользких ситуациях никогда не стоит действовать сгоряча. А результата можно добиться только тонкой игрой.

Да, Литар понимал, хоть и не был особенно силен в политических интригах. Но сейчас, когда он может потерять Ори, пришлось мобилизовать все свои таланты, чтобы понять суть игры, которую собрался вести лорд Орте Гриан.

– А к вам я пришел с просьбой, – спокойно сказал ишерец.

– Очень интересно, с какой?

Лит наклонился вперед и, уперев локти в поверхность стола, сложил ладони домиком, неосознанно копируя привычку матери.

– Нам с Лиарой нужно поговорить с Ориен, – ответил Ридьяро. – Но я не уверен, что девочка согласится.

– Согласится, в этом можете не сомневаться, – заверил принц. – И я даже организую вашу встречу. Более того, предоставлю для беседы собственную гостиную. Но хочу вас предупредить: я тоже буду присутствовать.

– У вас в этом есть какой-то интерес или вам просто любопытно? – холодно поинтересовался лорд Орте Гриан, явно не испытывая восторга от перспективы открывать свое прошлое перед посторонним человеком.

– Это нужно не мне, а ей, – с невозмутимым видом ответил Сокол. Но тут же усмехнулся и все же решил высказаться до конца. – Вы хоть представляете, что все это значит для Ори? Как она смотрит на аристократов, богатых и ни в чем не нуждающихся, когда сама выросла в сиротском приюте? Что вы знаете о ней, Ридьяро? Как она росла, с кем общалась? Что она ела, в конце концов? Знаете, как пошла на первое ограбление? Как попала на каторгу?

– Знаю, – тихо, но весьма нервно отозвался ишерец. – Пусть и не все. Мне Лиара рассказала.

– Герцогине известны крупицы из биографии Ориен, – продолжал распаляться Сокол, которого вдруг несказанно взбесило, что этот человек, двадцать два года не интересовавшийся последствиями своей связи, теперь вдруг решил заявить права на его женщину. И пусть он хоть трижды ей отец, что это меняет?

– Я надеюсь узнать об остальном от нее, – отчеканил собеседник.

– Да она никогда не расскажет вам и половины! – выпалил Литар. – Мне пришлось приложить очень большие усилия, чтобы узнать о ней хоть что-то. И иногда мне кажется, что лучше бы я этого не знал.

Видя, насколько разговор важен для принца, ишерец вдруг устало выдохнул и отвел взгляд, вмиг теряя напускную холодность.

– Вам, скорее всего, неизвестно, как происходит инициация у ишау, – проговорил он, делая вид, что рассматривает висящую на стене картину. – Это сложный процесс высвобождения силы, и его проводит всегда отец или старший в роду. Нечто похожее вы видели вчера, когда я коснулся ее руки. Но сейчас речь не о том, ведь у чернокрылых есть, по крайней мере, еще один способ инициации – до невозможности глубокое моральное потрясение. Когда тело и дух находятся на грани, когда впереди уже разворачиваются очертания темной бездны. Вот тогда энергия ишау может вырваться сама – дабы спасти и не дать пересечь черту. А Ори инициирована… И я даже не представляю, что ей пришлось пережить, чтобы проснулась кровь.

На самом деле Лит и раньше догадывался, с чем именно было связано появление у его Миража крыльев. И слова ее отца только подтвердили догадки. Мгновение он сомневался, стоит ли посвящать в это дело Ридьяро, но все же решил сказать.

– Ее изнасиловали, – выдал ледяным тоном. – В катакомбах каторжного поселения. Двое стражников.

Глаза ишерца полыхнули серебром, а зрачок вытянулся в тонкую линию. Весь его вид говорил о том, что сейчас он готов убить. Разделаться с обидчиками дочери собственными руками.

– Они уже мертвы, – добавил Литар, не меняя тона. – Были осуждены на десять лет пребывания в том самом поселении. Их приговор озвучили перед всеми заключенными. На следующий день их тела нашли в катакомбах. Забиты до смерти, – пояснил он с ледяной усмешкой. – И виновных я наказывать не буду. Потому что в расправе участвовало больше двух десятков. Можно сказать, что своими руками они исполнили мою волю.