Фаворитки. Соперницы из Версаля

– Нет, нет. – Я отмахнулась от встревоженной приятельницы. – Нет, Николь, это я не от голубой парчи отмахиваюсь. Это платье идеально подходит для встречи с маркизом Сен-Клер. Может быть, мощи какого-то святого, – размышляю я вслух, вновь возвращаясь мыслями к королеве и к списку имен. – Нужно узнать, возможно, у нее есть покровитель, которого советует ей духовник… и, быть может, этого воспримут лучше, чем графа де Фрюжи?

– Кузина… – произносит сбитая с толку Элизабет.

– Воспримут лучше, чем любые цветы и фрукты, я имею в виду. – Я вглядываюсь в перечень предлагаемых назначений: сложно разобрать почерк, да и за окном темнеет.

– Но этот бирюзовый шелк просто волшебный! – восклицает Элизабет, рассматривая великолепный наряд. – Полагаете, оно вам впору?

– Кто-то из вас знаком с шевалье де Фабрик? Маркизом де Велюр? – Нет, конечно же, таких фамилий не может быть; вероятно, у меня начинаются галлюцинации. Я вздыхаю и потираю виски.

– Бирюзовый великолепен, а в комплекте с вашей розовой юбкой из тафты будет просто идеально, – говорит Франни, встает и подходит ко мне. Кладет прохладную ладонь мне на лоб. – Дорогая моя, может быть, вам стоит отдохнуть? Ступайте, полежите. Я закончу подбирать гардероб, а эти глупые назначения военных моряков могут подождать. Ступайте.

Я позволяю увести себя в спальню и в конце концов уложить в постель. Я выкрикиваю:

– Зеленое муслиновое на встречу с кардиналом? И шлейф в тон? – Но Франни уже выскользнула из спальни. Думаю, она меня не услышала.

Я закрываю глаза. Я посплю, но всего часик-два, пока не перестанет болеть голова. Я обещала Берни, что пообедаю с ним и его кузиной, а уже дважды в этом месяце отменяла наш ужин. Возможно, он подскажет, какие мощи смогут расположить ко мне королеву, ведь он же аббат.

Глава двадцать вторая

– У бедных оно есть, а богатым оно нужно, если съешь его, умрешь, – говорит герцог д’Эйен.

«Ничего», – думаю я, но позволяю блеснуть остроумием и другим гостям. Загадки – это последняя мода; вино льется рекой, и уровень непочтительности возрастает так же стремительно, как пустеют бутылки. Нечасто я вижу, чтобы Луи так заливисто хохотал, как он смеется сегодня, наслаждаясь глупыми выходками и остроумием.

У меня тоже хорошее настроение. Я не могу сдержать улыбку, глядя на Луи, и, когда он улыбается мне в ответ, внутри у меня все трепещет. В последнее время я ловлю себя на том, что очень устаю от наших ночей, проведенных вместе, а иногда даже мечтаю провести ночь в одиночестве, но только не сегодня.

– Черствый хлеб! – упрямо, как всегда, восклицает маркиз де Мёз.

– Богатые не едят черствый хлеб! – отмахивается Луи. – А как насчет… – Он обводит взглядом окружающих в поисках вдохновения, смотрит на остатки на столе, на лоснящиеся в свете свечей лица гостей. – А как насчет слуг? Можно сказать, что у бедных они есть – они сами и есть слуги, а нам без них не обойтись. Не уверен, что можно умереть от того, что съешь слугу, но подобное очень неприятно.

– Отличный выбор, сир, очень-очень близко. Но вы не совсем угадали, с прискорбием вынужден сказать, – мягко произносит герцог д’Эйен. На нем довольно смешной парик с мышиным хвостиком; как-то на бал-маскарад он нарядился Китайцем и теперь носит этот парик регулярно.

– Мне кажется, что я знаю, – говорит принцесса де Робек, поворачиваясь к королю. – Загадка заключена в самой загадке. Ответ – ничего.

Собравшиеся хлопают, а принцесса безмятежно улыбается.

Когда мы удаляемся, Луи заключает меня в объятия и шепчет влажными от шампанского губами:

– Намного внимательнее, чем Марианна, намного добрее, чем Полина, намного веселее, чем Луиза.

Ой! Поверить не могу, что он произнес их имена.

Он страстно целует меня и вновь и вновь повторяет мое имя, а потом, слава богу, засыпает от вина. Я облегченно вздыхаю и смотрю на стоящие на каминной полке часы; в неярком свете оставшихся свечей я могу разглядеть, что маленькая стрелка указывает на три. Достаточно времени, если я засну прямо сейчас.

* * *

На следующий день зарядил дождь, и я ощущаю приближение мигрени – очертания темного чудовища маячат на горизонте, его тень все приближается и приближается. Я укладываюсь в постель, и вскоре приходит чудовище, вооруженное маленьким молоточком, и начинает стучать по моей голове.

Через два часа ужин, но я не могу. Не могу встать.

Элизабет сидит у моего туалетного столика и укладывает волосы. «Пожалуйста, уходи», – про себя умоляю я.

– Вчера вы видели Анну-Марию? Я бы не стала тревожиться, милая моя Жанна, но эти глаза! Огромные – больше ваших, совершенно точно. А еще и умна: «Выше Дюра, тучнее Эйена, ниже Субиза – маркиз де Гонто». Отличная шутка!