Фавориты Екатерины Великой

Вот список возлюбленных, составленный Лонгиновым в середине XIX века: князь Г.Г. Орлов (1759–1772), А.С. Васильчиков (сентябрь 1772 — лето 1774), князь Г.А. Потёмкин (ноябрь 1774–1776), П.В. Завадовский (ноябрь 1776 — июль 1777), С.Г. Зорич (июнь 1777 — июнь 1778), И.Н. Корсаков (1778 — июнь 1779). До 10 октября 1779 года через спальню императрицы прошли Стахиев и Страхов. Время с октября 1779-го по март 1780 года принадлежало В.Я. Левашову и Н.П. Высоцкому. А.Д. Ланской (апрель 1780 — июль 1784), где-то в этот же промежуток возник некто Мордвинов. А.П. Ермолов (с февраля 1783 — июнь 1789), А.М. Дмитриев-Мамонов (июль 1786 — ноябрь 1789), князь П.А. Зубов (июль 1789 — ноябрь 1796). Есть ещё пара-тройка неведомых имён. Я.Л. Барсков настаивает ещё на двух фамилиях — Милорадовича и Миклошевского. Вот такой послужной список!

Были ещё наверняка случайные, незафиксированные связи, дурная молва в народе и куча скабрёзных анекдотов. Каждый изгалялся, сообразуясь с собственным воображением. А вообще-то свечки никто не держал, а нам из нашего далёка кривить губы в праведном негодовании и вовсе не пристало. Развратница, говорят. XXI век, поглядись в зеркало! Сейчас, в век сексуальной революции, гомосексуализм и лесбиянство стало нормой, развратом называют только педофилию и скотоложество, а там, смотришь, ссылаясь на гуманизм и политкорректность, и это найдут способ оправдать.

Я не феминистка, у меня было «очень ограниченное число мужчин» (при подсчёте из пяти пальцев три будут лишними), но я готова защищать в этом вопросе Екатерину. У мужчин повышенный интерес к противоположному полу никогда не считался смертным грехом. Слово «бабник», равно как и «пьяница», всегда находил в народе понимание и добрую усмешку. Всем известно, и Андрей Кончаловский, очень уважаемый мной человек, по телевизору популярно объяснил, что генетическая задача мужского пола — сеять семя. Мужики его и сеют, обрастая кучей любовниц и случайных связей. Но если бы этот «посев» сочетался, например, с физической болью, думаю, что урожайность здесь весьма бы подсократилась. Но нет, на своих «полевых» работах мужчины получают максимум удовольствия (при минимум ответственности). Думаю, что и женщины имеют право на физическое удовольствие.

Фаворитизм не Екатерина выдумала, нравы XVIII века были очень свободны. Если бы на каждую даму во Франции поставили счётчик… В своих любовных утехах Екатерина, по крайней мере, была порядочным человеком — мужей от жён не уводила, в отношениях с любовниками была честна, при расставании голов не рубила, а награждала по-царски.

Так что не о чем говорить, не будь она императрицей. Но Екатерина ею была, а здесь и суд другой. Занимайся любовью сколько хочешь, но не за счёт налогоплательщиков! От подарков её красавцам трещала казна. К. Валишевский даёт поимённый список в рублях — кто сколько получил за свои услуги. Общая сумма 92500000 рублей. По курсу того времени — 400 миллионов франков. Кто вёл подсчёт расходов государыни? Оказывается, английский посланник Гарри — не поленился, чем-то интересна была ему общая сумма для своих дипломатических дел.

XVIII век был веком фаворитизма, но нигде, ни у нас, ни в Европе (не будем говорить о гаремах), не было искусственно созданного института по подбору кандидатов на царское ложе, не было системы «обработки и транспортировки» кандидата в фавориты к месту назначения. Ничего похожего не было во времена Григория Орлова.

В 1778 году посланник Корберон пишет в своей депеше: «В делах России замечается нечто вроде междуцарствия, которое происходит в промежуток времени между смещением одного фаворита и воцарением другого. Это событие затмевает все остальные. Оно направляет в сторону и сосредотачивает все интересы; и даже министры, на которых отражается это влияние, приостанавливают свои дела до той минуты, пока окончательный выбор фаворита не приведёт их умы в нормальное состояние и не придаст машине обычный ход».

Итак, окружение императрицы отметило, что на каком-то гвардейце императрица задержала свой взор. Государственная машина тут же начинает работать. Госпожа Перекусихина Марья Савишна, любимая камер-фрау и доверенное лицо императрицы, отводила молодого человека к врачу Рожерсону, личному лейб-медику государыни. Если обследуемый получал «добро», его передавали на руки статс-даме Прасковье Брюс или госпоже Протасовой. Валишевский пишет, что о заботах этих дам и «их щепетильных обязанностях мы затрудняемся высказаться более определённо». Всё, прошёл экзамен на годность. Наверное, потом баня, стрижка. Его ведут в царскую спальню… Теперь он фаворит, у него собственные, великолепно обставленные покои, роскошный стол, свои слуги, портные и парикмахеры, словом, рай, но рай этот огорожен прочной золотой решёткой. Ты, красавец, на должности, поэтому шага ступить не можешь без разрешения императрицы, не имеешь права в одиночку выйти из дворца, тебе нельзя встречаться с товарищами, и вообще ты обязан порвать все старые связи. Ты — собственность государыни.