Фавориты Фортуны

– Призываю к тишине! – громовым голосом крикнул Цезарь.

Наступила тишина – такая, что теплый и мягкий ветерок донес деловой шум от аркад, расположенных близ Форума. Флейтист поднес к губам инструмент, сделанный из берцовой кости врага, и стал наигрывать печальную мелодию, чтобы заглушить посторонние звуки.

Как только зазвучала флейта, Rex Sacrorum осыпал пшеницей голову животного. Вол высунул розовый язык и слизал с носа налипшие гранулы крупчатки. Помощник жреца, popa, встал перед жертвой, держа в руке молот, чтобы оглушить ее.

– Пора? Могу я ударить? – громко спросил он Цезаря.

– Ударь! – крикнул в ответ Цезарь.

Молот взметнулся вверх и опустился точно между глаз ничего не подозревающего животного. Вол тяжело упал на передние ноги, вытянув вперед голову. Задняя часть туловища медленно завалилась на правую сторону. Хороший знак.

Как и popa, оголенный по пояс, cultarius взял в руки рога и поднял вверх безжизненную голову вола. Мускулы его рук напряглись, так как голова оказалась очень тяжелой – она весила более двадцати килограммов. Затем он стал опускать ее, пока нос животного не коснулся булыжников.

– Жертва согласна, – объявил он Цезарю.

– Тогда совершай жертвоприношение! – крикнул Цезарь.

Cultarius выхватил из ножен большой, острый как бритва нож и, когда popa снова поднял голову вола, одним взмахом перерезал волу шею. Кровь хлынула, но не брызнула: служитель знал свое дело. Ни на кого, даже на него, не попало ни капли. Popa аккуратно положил голову вола, повернув ее направо, Цезарь протянул cultarius свой кубок, и тот так ловко подставил сосуд под струю, что ни одна капля не запачкала его стенок. Затем протянул свой кубок и Метелл Пий.

Стараясь не наступить на обильную струю крови, стекавшую вниз по холму, Цезарь и великий понтифик направились к голому алтарному камню. Там Цезарь медленно вылил на камень кровь из своего кубка и сказал:

– О могущественный Юпитер Наилучший Величайший! Если ты желаешь, чтобы так обращались к тебе, назову тебя так, если нет – назову любым другим именем, какое ты захочешь! О великий бог или богиня – какой пол пожелаешь ты избрать, о ты, являющийся духом Рима! Прими, молю тебя, эту жертву как искупление! Прими также золото с рогов и копыт твоей жертвы и сохрани его для украшения твоего нового храма.

Затем и Метелл Пий опорожнил свой кубок:

– О могущественный Юпитер Наилучший Величайший! Если ты желаешь, чтобы так обращались к тебе, назову тебя так, если нет – назову любым другим именем, какое ты захочешь! Прошу тебя принять искупительную жертву Гая Юлия Цезаря, который был твоим фламином и остается твоим слугой.

Как только Метелл Пий четко произнес последнее слово своей молитвы, раздался коллективный вздох облегчения, достаточно громкий, чтобы его можно было слышать на фоне печальной мелодии флейтиста.

Последним был Rex Sacrorum. Он рассыпал из чаши оставшееся зерно на брызги крови, разлившейся звездами по камню.

– О могущественный Юпитер Наилучший Величайший! Если ты желаешь, чтобы так обращались к тебе, назову тебя так, если нет – назову любым другим именем, какое ты захочешь! Я свидетельствую, что тебе принесли жизненную силу этой лучшей, наибольшей и сильнейшей жертвы и что все свершилось в соответствии с предписанным ритуалом, без единой ошибки. По условиям нашего договора с тобой я заключаю, что ты очень доволен как принесенной жертвой, так и самим жертвователем Гаем Юлием Цезарем. Более того, Гай Юлий Цезарь желает сжечь свое приношение целиком ради твоего удовольствия и не хочет ни куска взять для себя. И пусть процветает Рим и все, кто живет в нем.

Вот и все. Закончилось без единой ошибки. Пока жрецы и авгуры снимали с голов покровы и спускались с Капитолийского холма по направлению к Форуму, младшие жрецы, которые были профессиональными исполнителями ритуала жертвоприношения, начали приводить все в порядок. С помощью лебедки и люльки они подняли с земли огромную тушу и водрузили ее на погребальный костер, затем поднесли факел, сопровождая все это песнопениями. Рабы носили ведра с водой, чтобы смыть с земли последние следы крови. Уже разносился чудесный аромат – жареное мясо и дорогие благовония, которые Цезарь купил и разложил среди бревен костра. Кровь на алтаре будет оставлена до тех пор, пока туша вола не превратится в золу, а потом смоют и ее. А шар золота был уже на пути в казну, где он будет помечен именем дарителя с указанием причины и даты события.

Угощение, устроенное потом в храме Юпитера Статора на высоте Велия на вершине Римского Форума, прошло так же безупречно, как и жертвоприношение. Пока Цезарь ходил среди гостей, призывая их отведать угощения и обмениваясь любезностями, множество глаз оценивающе смотрели на него. Эти глаза раньше просто не замечали молодого Цезаря. Теперь он по положению и по рождению стал их соперником на политической арене, а его манеры, его стать, выражение его красивого лица – все говорило о том, что он пристально наблюдал за всеми.