Фавориты Фортуны

Траншея в пятнадцать футов шириной и пятнадцать глубиной пролегала в ложбинах с обоих концов лагеря, а земля образовала стену, укрепленную бревнами, частоколом и наблюдательными вышками. От ложбины к ложбине траншея, стена, частокол и наблюдательные вышки протянулись на восемь миль. Все было проделано за восемь дней, несмотря на продолжавшийся снегопад. Восемь лагерей вдоль стены – один для каждого легиона – отстояли друг от друга на равном расстоянии. У командующего будет достаточно солдат, чтобы расставить их на протяжении всех восьми миль фортификаций.

Спартак понял, что Красс прибыл, как только начали копать, но, казалось, отнесся к этому равнодушно. И вдруг он заставил своих людей строить огромное количество плотов, которые хотел привязать к рыбацким лодкам Скиллея. Римлянам казалось, что он надеется бежать через пролив и думает, что эта идея достаточно разумна, ведь она позволяет пренебречь тем фактом, что ему очень быстро отрезают путь к спасению. Настал день, когда начался исход людской массы по воде. Те римляне, которые в данный момент не были заняты работой, забрались на ближайшую гору, чтобы лучше видеть происходящее в гавани Скиллея. А там разворачивалась катастрофа. Те плоты, которые были уже на плаву, не могли выйти из бухты: рыбацкие лодки не рассчитаны на то, чтобы таскать за собой такую огромную тяжесть.

– По крайней мере, не видно, чтобы многие из них утонули, – сказал Цезарь Крассу.

– Вероятно, Спартак об этом только сожалеет. Меньше ртов кормить, – равнодушно заметил Красс.

– А я думаю, что Спартак любит своих людей, – возразил Цезарь. – Любит так, как только самопровозглашенный царь может любить свой народ.

– Самопровозглашенный?

– Цари, рожденные править, мало заботятся о своем народе, – объяснил Цезарь, который знал царя, рожденного, чтобы править. Он показал туда, где на берегах бухты разыгрывалась трагедия. – Я говорю тебе, Марк Красс, что этот человек любит их всех, до самого последнего неблагодарного индивида в своей необъятной орде! Если бы он не любил их, он ушел бы уже год назад. Интересно, кто же он такой на самом деле?

– Основываясь на информации Гая Кассия, я пытаюсь ответить на этот вопрос, – сказал Красс, спускаясь с горы. – Идем, Цезарь, ты видел достаточно. Любовь! Если он их любит, то он – дурак!

– Определенно, он дурак, – согласился Цезарь, следуя за Крассом. – И что же ты обнаружил, основываясь на информации Гая Кассия?

– Почти все, кроме его настоящего имени. Мы можем так и не узнать его. Какой-то дурак-архивариус не потрудился положить послужные списки в сухое место. Их невозможно прочитать, а Косконий не помнит имен. В данный момент я разыскиваю его младших трибунов.

– Удачи тебе! Они тоже не вспомнят ни одного имени.

Красс фыркнул.

– Ты знал, что в Риме циркулирует миф о нем, будто он фракиец?

– Да все знают, что он фракиец. Фракиец или галл – есть только два стиля борьбы. – Цезарь весело рассмеялся. – Однако я считаю, что этот миф усердно разносится агентами Сената.

Красс остановился, повернулся и удивленно посмотрел на Цезаря.

– А ты умный!

– Это правда, я умный.

– И разве в этом нет смысла?

– Конечно, есть, – согласился Цезарь. – За последнее время у нас достаточно развелось римлян-ренегатов. Глупо было бы добавлять в список еще одного, когда скорбный перечень включает таких военных светил, как Гай Марий, Луций Корнелий Сулла и Квинт Серторий. Значительно лучше, если мы будем считать его фракийцем.

– Хм! – фыркнул Красс.

– Я хотел бы взглянуть на него.

– Ты сможешь это сделать, когда мы навяжем ему бой. Он ездит на очень ярком сером коне, украшенном красной кожаной сбруей и всевозможными всадническими пряжками, фалерами и медальонами. Раньше это был конь Вариния. Кроме того, Кассий и Манлий видели его близко, так что описание нам известно. Он выделяется среди окружающих – очень крупный, высокий и красивый.

* * *

Началась беспощадная дуэль, длившаяся больше месяца. Спартак пытался пробиться через фортификации Красса, а Красс каждый раз отбрасывал его назад. Высокое римское командование знало, что очень скоро в лагерях повстанцев закончится еда и тогда все солдаты, которые имеются у Спартака, – Цезарь оценил их численность в семьдесят тысяч – атакуют по всей восьмимильной линии, пытаясь найти слабое место римлян. Восставшим казалось, что они обнаружили его в середине стены, где траншея осыпалась под давлением весенних вод. Спартак направил людей, чтобы они одолели эту стену. Но он послал их в ловушку. Двенадцать тысяч его сторонников погибли, остальные отступили.