Фавориты – «темные лошадки» русской истории. От Малюты Скуратова до Лаврентия Берии

Продолжалась меж тем и военная служба Василия Голицына. В 1678 году царь назначил его первым воеводою Большого полка, то есть главнокомандующим всех войск на южных рубежах Русского царства. В этой ответственной должности Василий Голицын пробыл три года. Бог миловал его в это время от больших сражений. Но, постоянно находясь рядом с войсками, Голицын видел все недостатки смешанной (регулярной и нерегулярной) ратной силы Московского государства.

Для проведения реформ царь специально создал новую административную единицу – приказ Ратных дел (затем «Ответная палата»). Это было своего рода Министерство обороны – первый такой орган в истории России. Начальником его был тоже назначен Василий Голицын.

Самым первоочередным делом, которое он решил провести, была отмена местничества, давно мешавшего нормальному управлению русских войск на театре войны. Местничеством называли официально признанное государством старшинство бояр. При назначениях командующих войсками цари должны были считаться с этой системой. Если она нарушалась, то считавший себя обиженным боярин бил челом царю за поруганную честь, говорил, что ему неуместно служить рядом с таким-то боярином в такой-то должности, потому что его предок был выше предка этого боярина в каком-то походе сто лет назад. Обиженный боярин отказывался тронуть свои войска с места, пока царь не даст ему удовлетворения в его жалобе. Местнические споры часто служили причиной поражений русских войск.

Царь с согласия Боярской думы навсегда отменил местничество. Голицын подписал приговор Думы. Но после этого указа он сделался фактически первоприсутствующим боярином, главою правительства. Он начал проводить давно намеченную военную реформу. Однако ее осуществление пришлось уже на годы правления царевны Софьи.

Когда же в апреле 1682 года внезапно умер 20-летний царь Федор, Голицын долго плакал, стоя у его гроба. Горе князя было неподдельным и вполне понятным.

Глава правительства

Молодой царь Федор Алексеевич опирался на отдельных ближних бояр, и среди них к концу его царствования первое место занял князь Василий Голицын. При этом Голицын был чужд интриг в борьбе за место рядом с престолом и был слугою не лиц, а всего государства. Можно сказать, что он одним из первых в России так понимал свой долг перед Отечеством.

Оказавшись во главе государства, царевна Софья унаследовала от старшего брата главную опору трона в лице Василия Голицына. Ее благосклонность к князю определялась опытом и способностями того в государственных делах. Дружба Софьи и Голицына обусловливалась заботами обоих о благе России.

Автор этой книги больше доверяет тем историкам, которые считают, что в этой дружбе не нашлось места ничему пикантному, от чего возбуждались бы умы последующего XVIII века. Князь Голицын был хотя и старше Софьи на 14 лет, но интимной близости препятствовали не только строгие старомосковские нравы, почитательницей которых оставалась Софья. Голицын и сам был верным целомудренным мужем. Итак, это не был фаворитизм с душком, характерным для данного явления при женском правлении в XVIII веке.

Голицын, поглощенный делами государственного управления, остался в стороне от придворных интриг, приведших к власти царевну Софью. Таким образом, он стал первым лицом в правительстве именно как специалист, а не как фаворит или интриган. Это с самой выгодной стороны характеризует не только его самого, но и его покровительницу, которая понимала, что ей в ее положении нужно опираться не на льстецов и подхалимов, а на настоящего государственного мужа.