Фаза ингибиторов

– Ты говорила, что когда-то это были части корабля.

– Или многих кораблей, или некой структуры, которая могла разделяться на части и перестраиваться по собственному желанию. Может, однажды мы встретим один из тех кораблей, и нам необходимо знать их достаточно, чтобы не погибнуть.

Я окинул взглядом руины:

– С чего ты взяла, что мы можем встретить один из тех кораблей? Или у тебя уже есть мысли, где их искать?

– Когда «Сандра Вой» исследовала Харибду, она обнаружила в атмосфере ледяного гиганта большую твердую массу. Увы, Клавэйн и Галиана не обладали ни базовыми знаниями, чтобы правильно идентифицировать находку, ни средствами для ее изучения, кроме нескольких высокоатмосферных зондов. Но сейчас, спустя века, я уверена: это был невредимый, или почти невредимый, корабль гнездостроителей.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. – Она собралась с мыслями. – И мы его найдем, как только доберемся до Харибды. Он наверняка должен быть все еще там. Не стоит совершать ошибку, думая в человеческих временных масштабах, когда дело касается гнездостроителей. Но было бы неплохо заранее удостовериться, что все командные протоколы работают как надо.

– Похоже, ты перестаралась.

– Я потратила на эту раковину слишком много ментальных ресурсов. И не предохранилась.

– Не предохранилась от чего?

Она тяжело вздохнула, с болью признавая свое несовершенство:

– От девятилапов.

– Девятилапов? Они же остались на Йеллоустоне.

– Я пострадала от них сильнее, но не созналась тогда. В них было встроено оружие, предназначенное для поражения сочленителей. Или тех, в ком есть нейроструктуры сочленителей, вроде меня.

– Снежинка и леди Арэх предупреждали, что это рискованно. Почему ты не послушалась?

– Думала, что сумею справиться. – Она поморщилась и тряхнула головой. – Когда меня начала лечить «Коса», я еще не осознавала, насколько велики мои проблемы. Но диагностика показала, что в ранах остались частицы конечностей девятилапов. Микроскопические осколки, сами по себе автономное оружие. С тех пор они силятся проникнуть в мою голову. «Коса» пыталась вымыть их из моего организма. Потом вырезать или выследить и умертвить с помощью своих нанофагов. Но эти частички легко приспосабливались, вырабатывали стратегию противодействия. Они уже имели дело со многими средствами сочленителей и сумели их победить.

– Как же так, Сидра? Ты взломала все системы в Солнечном Доле, переписала нашу информацию и обратила против нас наши орудия. Как, черт побери, ты сумела так попасться?

– Не хочу тебя разочаровывать, но победа над Солнечным Долом была детской игрой. Я же говорила, что люблю играть. – Она невинно улыбнулась. – А это… это уже игра для взрослых. И она многого не прощает.

– Ты не можешь проиграть.

– Не могу?

– Да. Мы потеряли леди Арэх, и кто теперь, кроме тебя, обладает всей оперативной информацией? Не я и не Пинки. Это твоя война, Сидра. Может, я и в самом деле оружие, в котором ты нуждаешься, но именно твой разум его направляет. Так что умереть ты не можешь. Ты должна жить. Ради нас.

– Нужно было завершить работу над гидеоновыми камнями. Если бы я позволила «Косе» полностью меня вылечить, нам просто не хватило бы времени, чтобы полностью интегрировать камни. – Она вздохнула, крепче обхватив руками колени. – Я… произвела кое-какие расчеты, Клавэйн. Я обменяла на камни свое здоровье, и это нас спасло.

– Значит, расчеты оказались неверны!

– Помнишь, леди Арэх говорила, что нужно делать шаг за шагом? Я все слышала и считаю, что она была права. Это был именно тот шаг, который следовало сделать.

– И теперь ты умираешь?

– Нет. По крайней мере, надеюсь, что нет. Но все средства корабля оказались бессильны, а частички девятилапов, как ты уже заметил, атакуют мою последнюю линию обороны, так что остается только один вариант. И боюсь, он весьма радикален.

Вечерняя прохлада пробрала меня до костей.

– Продолжай.

– Я прилетела вместе с тобой к жонглерам образами. Мы оба поплывем к ним, но по разным причинам. Ты – чтобы связаться с братом. Я – чтобы восстановить прежнюю биологическую матрицу, в которой уже не будет этих частиц.

– Такое возможно?

– Я входила в это море однажды и пыталась общаться с жонглерами.

– Безуспешно?

– Не совсем. Я узнала о твоих намерениях, а это значит, что восстановимы и мои собственные воспоминания, хотя бы частично. Возможно, жонглеры сохранили эхо той встречи. Я попрошу восстановить меня – такой, какой я была в тот день.

– В самом деле радикально, – кивнул я.

– Ответ верен.

– Что насчет новой памяти, накопленной после того, как ты побывала на Арарате? Что с ней случится?

– Вероятнее всего, она исчезнет – или, по крайней мере, уйдет в море. Но со временем я смогу ее реконструировать. Корабль знает, что я делала, и ты тоже знаешь. Вы свидетели.

– Это безумие, Сидра.

– Так и есть. Безумие высшей пробы. Необходимое безумие высшей пробы. Поможешь мне? Когда мы доберемся до жонглеров, я могу оказаться слабее, чем ты ожидаешь. Мне не справиться в одиночку.

– Мне тоже не справиться в одиночку.

Сидра грустно покачала головой: