Фаза ингибиторов

Дорожка, чей наклон и радиус больше не менялись, уходила вниз подобно штопору. Ограждения отсутствовали, и в условиях микроскопической силы тяжести можно было легко сойти с нее и полететь вниз, при необходимости замедляя падение двигателями скафандра. Но я решила без нужды не провоцировать корабль.

– В чем ошибка, Воин-Сидра?

– Гнездостроители не смогли выжить. Они мертвы.

Пинки что-то пробурчал под нос. Мы продолжали спускаться.

– Не понимаю, на чем основано твое утверждение. Этот корабль вполне активен. Ты говорила, что на нем есть команда, пусть даже она в анабиозе. Как гнездостроители могут быть мертвы?

– Потому что все, что мы тут видим, создано не гнездостроителями. Сейчас объясню.

– Да уж, сделай одолжение, – кивнул Пинки.

– Когда-то давно – временной масштаб уже не имеет значения, но речь идет почти о миллионе лет – гнездостроители встретились с другой расой, тоже бежавшей от ингибиторов. Разница заключалась в том, что та, другая раса не признавала никаких этических норм. Обнаружив, что гнездостроители разработали стратегию, позволяющую полноценно существовать и путешествовать в космосе, эта вторая раса решила на них паразитировать.

– Каким образом? – спросила леди Арэх.

– Пришельцы завладели их телами. Они полностью завоевали космическую цивилизацию гнездостроителей, используя пленников, по сути, как средство передвижения. Разум гнездостроителей деградировал до чисто служебных функций, в то время как все мыслительные процессы взяли на себя хозяева. У них имелось самоназвание, но мы сойдем с ума, если попытаемся его произнести, так что будем называть их слизняками. Эти слизняки – владельцы и хранители всего того, что мы видим вокруг. Они управляют цивилизацией зомби, которые лишь внешне выглядят как гнездостроители.

– Это же…

– Все по Дарвину, леди Арэх. Не больше и не меньше. Волки довели всех нас до крайности, и именно в крайностях можно найти выражение как красоты, так и жестокости. Но не будем судить слизняков чересчур сурово. Биосфера Земли породила не меньшие ужасы межвидовой узурпации прав, включая настоящий геноцид. Если сомневаешься, спроси любого неандертальца.

– Теоретически это все, конечно, интересно, – согласилась леди Арэх. – Но мы пришли за их оружием, а не за их совестью.

– Разумно, поскольку таковая у них отсутствует.

– Твои познания удивляют меня, Воин-Сидра. Не сомневаюсь в их надежности, – скорее всего, они происходят из того же источника, который научил тебя, как проникнуть в этот корабль и понять его организационную структуру. Ты всегда знала больше, чем было доступно нашему пониманию. Сам факт существования инкантора… Надо полагать, насчет него мы не ошибаемся?

– Нет, инкантор вполне реален.

– И теперь, когда мы здесь, ты уверена, что нам удастся его получить?

– Гнездостроители никогда бы его добровольно не отдали, как и слизняки. И для тех, и для других инкантор был оружием на самый крайний случай. Они считали – вероятно, обоснованно, – что ни одна низшая раса не удержится от того, чтобы применять его без разбора.

– Окажемся ли мы лучше?

– С ответом можно подождать еще тысячу лет. Сегодня мы делаем все возможное, чтобы выжить. Но, отвечая на первый твой вопрос, могу со всей уверенностью сказать: мы сумеем получить инкантор.

– И на чем же основана эта уверенность?

– У нас есть союзник, леди Арэх. Из местных. Пока могу лишь сказать: неправда, что слизняки не осознают своих преступлений. Есть те, кто считает иначе.

– Ты встретилась с одним из них, – восхищенно проговорила леди Арэх, будто только что нашла решение мучительной загадки, оказавшееся столь же восхитительным, сколь и очевидным. – Это единственный возможный ответ. В своих путешествиях, еще до того, как тебя занесло ко мне на орбиту, ты встретила одного из них и получила от него информацию. Вот откуда тебе известно, почему настолько важен этот парящий объект. Вот почему мы все теперь здесь. Это верно?

– Достаточно верно, чтобы служить нашим целям.

– И упоминать об этом, конечно же, было совсем не обязательно, – упрекнул Пинки.

– Сидра ничего не скрывала – просто ты не задавал ей нужных вопросов. – Я замедлила шаг, указывая на большие неподвижные силуэты за окружавшими спираль голубыми стенами. – Сушильные камеры. Видите гнездостроителей?

В слабом мерцающем свете виднелись расположенные по спирали ниши. В каждой покоился ракообразный инопланетянин – смутные водянистые очертания на фоне постоянно меняющейся голубизны. Леди Арэх ошибалась, я никогда прежде не видела гнездостроителя в каком бы то ни было состоянии. Все эти панцирные организмы имели похожие размеры и пребывали на одной стадии развития – значит, они одновременно прошли через ясли и столь же одновременно сбросили экзоскелеты. Туловище, имевшее около метра в поперечнике, покрывала складчатая оболочка с многочисленными отверстиями для конечностей и сенсоров. Ноги и мантипуляторы были плотно прижаты к телу, отчего существа казались засушенными.

– Никогда не любил крабов, – заметил Пинки. – А теперь еще меньше люблю.