Федералист

Даже в конфедерациях, состоящих из членов меньших, чем многие из наших округов, принцип введения [c.120] законодательства для суверенных штатов, опирающегося на военное принуждение, никогда не признавался эффективным. К нему прибегали редко и только в отношении слабейших штатов. В большинстве случаев попытки принудить строптивых и непослушных оказывались сигналом к кровавым войнам, в ходе которых одна половина конфедерации поднимала свои знамена против другой.

Последствия этих наблюдений для любого просвещенного человека ясны. Если и возможно по крайней мере создать федеральное правительство, способное регулировать общие заботы и обеспечивать всеобщее спокойствие, его следует для успеха вверенных ему дел основывать на принципах, противоположных тем, которые отстаивают противники предложенной конституции. Правительство должно доходить в своей работе до личности граждан. Ему не нужно принимать промежуточного законодательства, оно должно быть само уполномочено через обычный магистрат реализовывать свои решения. Величие национальной власти проявляется через суды. Правительство Союза, равно как и правительство каждого штата, должно прямо апеллировать к надеждам и страхам индивидуумов и мобилизовать в свою поддержку страсти, имеющие самое большое влияние на сердце человека. Коротко говоря, оно должно иметь в своем распоряжении все средства и право прибегать ко всем методам исполнения вверенных ему полномочий, которые имеют и исполняют правительства конкретных штатов.

Против этой аргументации можно возразить, что, если данный штат не доволен властью Союза, он в состоянии в любой момент воспрепятствовать исполнению его законов и довести до применения той же силы, за необходимость которой ратует в своем плане оппозиция.

Правдоподобность этого возражения исчезнет в тот самый момент, когда мы обратимся к коренному различию между простым несоблюдением и прямым и активным сопротивлением. Если вмешательство законодательных органов штатов необходимо для претворения в жизнь мер союза, им достаточно просто не действовать или действовать уклончиво, и данная мера потерпит поражение. Это пренебрежение [c.121] долгом может быть замаскировано волнующими, но пустяковыми условиями с тем, чтобы никоим образом не возбуждать беспокойства народа по поводу неприкосновенности конституции. Лидеры штата могут даже почитать своей доблестью тайные нарушения ее по причинам преходящих выгод, исключений из правил или удобства.

Но если исполнение законов национального правительства не требует вмешательства законодательных органов штатов, если они немедленно вступают в силу в отношении самих граждан, власти штатов не смогут приостановить их без открытого и насильственного проявления неконституционной власти. Никакое игнорирование и никакие уклонения не достигнут цели. Они будут вынуждены действовать, и так, что не оставят сомнения в покушении на национальные права. Такого рода попытки всегда опасны при наличии конституции, содержащей хоть какие-нибудь положения для своей защиты, и народа, достаточно просвещенного, чтобы проводить различие между законным претворением в жизнь власти и ее незаконной узурпацией. Для успеха этого потребуется не только раскольническое большинство в законодательных органах, но и единодушие судов и народа. Если судьи не вступят в сговор с легислатурой, то они объявят резолюции такого большинства противными высшему закону страны, неконституционными и недействительными. Если народ не будет заражен духом представителей своего штата, он как естественный гарант конституции бросит свой голос на национальные весы и обеспечит решающее преобладание в схватке. Попытки описанного типа будут не часто предприниматься с легкомыслием или необдуманно, ибо лишь в редчайших случаях они не ставят под угрозу их зачинщиков, за исключением разве тиранического применения федеральной власти.