Федор

Миша Смолин, кузнеца Смолина Никиты сын, едва не убил председателя колхоза. Работал Миша на железной дороге и жил в районном центре с семьей, а мать доживала в Братовщине. Председатель над такими и куражился: то покоса не выделит, то обрежет приусадебный участок, а то еще какую пакость выдумает. Вот и на этот раз велел запахать половину картофельника. А там уже посеяно, всходит. Идет Миша в Братовщину, трезвый, матери помочь, а навстречу председатель.

– Ты долго будешь матушку терзать?

– А тебе что! Ушел из колхоза – себя и вини! И покосов не дам, и комбикормов не выпишу…

– Ну и пес! – выругался Миша и влепил председателю в ухо, и еще, и еще, пока тот не упал. А тут и люди бегут: убил!

Убить-то не убил, а вот уже месяца три прошло, а председатель даже своего имени вспомнить не может. А Миша по 58-й статье получил 15 лет каторги.

Умер Сталин. Говорят, отравили, но какая разница. За последние годы поправили свое положение Церковь и колхозы, а теперь надо ожидать новых погромов.

В селе мертвое затишье. Вожди сменились, и у нас председатель новый. Разбираются между собой.

И все-таки женщины рожают, без мужей рожают, да и дети все, смотрю, крепкие. Бабушки скрипят качалками.

Новый председатель не без головы. Пришел ко мне в школу и говорит: «Ты, Петр Николаевич, говорят, много лет конями занимался. Посоветуй, а что если нам коней развести, подкупить за бесценок, а от МТСовской услуги отказаться?» Так и ошарашил. Часа два и кумекали, и подсчитывали. И получилось, что при наших пахотных площадях сорок лошадей заменят всю бензиновую технику. Земля у нас с глиной, тракторы разрушают землю, мостят… А если еще учесть дополнительный навоз от лошадей, то урожайность без тяжелой техники можно повысить вдвое. Так что часть площадей можно было бы занять гречихой. Короче, все складывалось.

То ли наш председатель посоветовался с кем-то в райкоме, то ли так дошло – через донос. Вызвали его на ковер, вписали строгий выговор и крикнули: встань в строй!..

Начал пить мужик, а потом куда-то и вовсе исчез.

Господи – за грехи. У власти антихрист Хрущев. Пока он только партийный упырь, но скоро возьмет и всю власть. Начал с погрома Церкви. Храм наш порушен, но внутри все хранилось – иконостас, алтарь, книги. Так и не заглядывали туда после 1943 года, побаивались. А тут привезли из райцентра комсомольцев на машине. Им сказано: все, что горит – сжечь, металлическое увезти на свалку, крест сбить, помещение приготовить для использования в хозяйственных целях. Велено – сделано. Такого вандализма в Братовщине и после революции не бывало.

Генеральный агроном уже сделал свое дело: начали осмеивать травопольную систему. Значит, далеко пойдут. Травополка – это же единственное, что еще хоть как-то поддерживало урожайность. Теперь уже травопольщики – ругательное слово.

Обещает истребить Церковь до «последнего попа». Но врата адовы не одолеют Ее – этого антихристу не понять.

То были «горшочки», теперь на первый план выдвинута кукуруза. Взялись за мелиорацию, осушают заливные луга, чтобы распахивать их и сеять кукурузу квадратно-гнездовым способом. Ярлык ему уже приклеили, не отдерешь: «Никита-Кукурузник». Он не только урожайность губит, он приказывает разрушать землю, истреблять традиционные культуры, культивируя то, что у нас и вовсе не растет. Это откровенный враг.

Началось крушение колхозов – размаха не хватает! Это очередной шаг для истребления деревень и сел как самостоятельных единиц. Вот и сбываются пророчества о. Василия. Любой крестьянин понимает, что в малой деревне и хозяйствовать сподручнее, если говорить о системе коллективного хозяйствования. Пресловутые агрогорода – это такая чушь для России с ее естественными просторами и климатическими условиями!.. Все всё понимают – и молчат. И будут молчать, потому что тех, кто мог сказать правду, обличить, истребили.

Данные по Братовщине из сельсовета: жилых дворов 50; населения 160 человек; сельмаг 1; медпункт 1; школа начальная; среднеарифметический возраст 37 лет. Такого старения еще не было.

Избу-читальню и библиотеку ликвидировали, часть книг передали в школу.