Феечка. Еще один разговор о любви (СИ)

Стоп! Кто я? Вот она — причина моего страха. Я… Мои пальцы сами собой притронулись к лицу, утонули в разметавшихся по сторонам кудрям. Рыжим! Пальцы покрутили длинную прядь прямо перед глазами.

Было жутко страшно, вроде бы и вижу все, что вокруг меня, а такое ощущение, что в полную темь попала. Я осторожно встала и огляделась. Лес… Туфельки-лодочки утопали в изумрудном ковре из мелких стелящихся травок. Я же помню эти узорчатые белые прожилки на листьях… А! Изгонь-трава! Лучшее лекарство от всяческих паразитов! Мое платье едва скрывало коленки, но от этого не становилось менее изумительным: бархатным на ощупь, но тонким и легким как шелк. По золоту пышной юбки были рассыпаны мелкие рыжие камни. Плечи скрывал широкий воротник, открывающий шею и превращающийся на груди в бутон золотой розы. За ним пряталась подвеска… В маленьком хрусталике горела огонь-трава! Я схватилась за кулон и зажмурилась от восторга. Как же это красиво!

Тут же взгляд упал и еще на одну вещицу — изящное колечко на среднем пальце левой руки. Я покрутила рукой, чтобы рассмотреть его и так и этак, но память молчала. Она напоминала мне сейчас решето, пропускающее мелкие воспоминания, но удерживающее что-то важное и больше. А руки уже нашарили удобные глубокие кармашки в юбке платья. В одном из них оказалось зеркальце на ручке. Я взглянула в него и увидела абсолютно незнакомую мне девушку: янтарные глаза смотрели испуганно и неуверенно, на лоб падал рыжий локон, остальные были заброшены назад и вились по спине медными змеями, алые губы выглядели припухшими то ли от того, что в последние пять минут я их постоянно кусала, пытаясь сосредоточиться и все вспомнить, то ли от обиды на весь этот свет.

А еще меня поразило то, насколько я бледна. Кожа — будто фарфоровая. Опять же, о причине столь вызывающей бледности мне было ничего не известно. Может, я больна? Или это от природы? Задумалась я и над своим именем, и над вопросом, как я здесь, в чаще леса, очутилась. Но память, так легко выдававшая названия предметов, явлений и трав, игнорировала меня, едва речь заходила о моем прошлом.

Я простояла на одном месте очень долго, просто, не зная, куда мне идти. Солнце из зенита плавно перескочило к горизонту, всем своим видом показывая, что пора бы уже и позаботиться о ночлеге. Но как? Я решила просто улечься прямо тут, где и очнулась: мягкая изгонь-трава заменит мне матрас, а одеяло… Нарву веток!

Уж не знаю, как бы я переночевала и что бы делала на утро, но мою судьбу за меня решили другие. Откуда-то издалека ветер донес вдруг переливы трубы и лай собак. Ноги дрогнули, призывая меня бежать, но я не видела ни причины для таких действий, ни смысла. А потому просто осталась на месте. Очень скоро меня окружила свора собак. Они лаяли, но кидаться не осмеливались. Я же просто обмерла от страха, боясь лишний раз пошевелиться.

— Мой лорд, — раздался вдруг веселый молодой голос, — посмотрите, кого отыскали наши гончие!

На поляну из-под густых лап листвянника выехали всадники.

— Гвидо, отзови собак, — приказал один из них ровным властным голосом.

— Слушаю, мой лорд! — Гвидо свистнул и собаки как-то обиженно, все время косясь на меня, стали отступать. Они подскочили к спрыгнувшему с лошади парню и начали скулить, будто ожидая награды за хорошую добычу в моем лице.

Сам лорд сидел не шевелясь на гнедом скакуне, постоянно перебиравшем длинными изящными ногами, и внимательно меня разглядывал. Я не видела смысла стесняться, а потому изучала его самого. Породист! Вот как можно назвать такой тип людей. Длинное лицо со скучающим выражением на нем, изящно уложенные и тщательно смазанные лосьоном для затвердения локоны, прочерченные сурьмой брови. Кажется, и лицо припудрено… Сколько же ему лет?

Наконец, лорд сделал какие-то свои выводы, низко мне поклонился и сказал низким грудным голосом, который должен, видимо, произвести на меня неизгладимое впечатление:

— Простите, леди, если мои собаки напугали вас…

Я только кивнула головой. Не дождавшись от меня каких-либо слов, он продолжил:

— Позвольте представиться: лорд Грегор Интониан граф Загорский, — он выжидающе на меня уставился.

Предполагалось, что теперь должна представиться я. Но… Я не помнила, как меня зовут, а придумывать не стала. Возможно, если бы я хоть чуть-чуть ориентировалась в этих именах и родах… Я печально заметила, что, скорее всего, я в них никогда и не разбиралась. Граф ждал, пауза затянулась, и всадники за его спиной начали непонимающе переглядываться.

— Простите, граф, — от звуков моего голоса он вздрогнул. Уголки его губ поползли вверх и сложились в подобие улыбки. — Я не могу вам сейчас назвать своего имени…

— Сударыня путешествует инкогнито? — бровь удивленно взлетела вверх.

— Меня похитили, — это первое, что пришло мне в голову, — и… я ничего не помню…

Он помрачнел. И как быстро его улыбка превратилась в тонкую сплошную линию.

— Верно, вас чем-то опоили…

Я пожала плечами. Граф продолжал буравить меня взглядом, пытаясь найти хоть тень смущения, которая выдавала бы ложь.