Феечка

За мной увязался какой-то темнокожий человек, я сначала думала, что это индус, но потом разглядела – нет, другой. Он забегал то с одной стороны, то с другой, пытался что-то говорить, предлагать, куда-то звать, махал рукой в сторону какой-то машины… Поняв, что я не скажу ни слова, он грязно меня выругал, пнул сугроб ногой (хорошо, что не меня!) и ушел прочь. Мир мужчин. Мне он активно не нравится. Мне на самом деле не нравятся их законы, как и Ульяне. В этом мы схожи. Мы во многом с ней схожи. Только я бы, наверное, не осталась наедине с Андреевым, который – я уверена – день и ночь думает о своей сбежавшей Лариске. Прекрасной, стройной, как девочка, коварной, самостоятельной и крайне глупой. Неотразимое сочетание на самом деле, даже для такого умного мужчины, как Андреев.

Как же не любить такую женщину, которой всегда рядом нужен он? Которая без него делает и делает глупости и посылает ему фотографии из-за океана – ставя их в публичную Сеть. А вдруг еще кто-то решит – там, за океаном, – что Лариске нужна его помощь? Что без его мозгов, силы и капиталов прекрасная Лариска пропадет? Что тогда будет делать Андреев? Прыгать с одного из недавно отремонтированных московских мостов?

Москвичи неожиданно вспомнили, что у них, оказывается, есть набережные, часто совершенно заброшенные или просто непостроенные, стали активно их строить, восстанавливать и, естественно, тут же нашлись застройщики, которые решили, что продать квартиры «с видом на реку» будет очень выгодно, и бросились строить очередной сорокапятиэтажный дом, который никогда не будет продан – если только вся Россия не приедет жить в Москву. И останется от России лишь Московское княжество. Собственно, с чего и начинали, к тому и идем…

Думая, как мне иногда мешает ум, знание истории, вся моя образованность и начитанность, я шла к метро, удивляясь, как некрасиво всё вокруг построено. Негармонично, несоразмерно… Как безобразно всунуты новые дома – где был клочок, где его отбили, купили, каким-то образом приобрели для застройки – там и построили. Чудовищные корпуса, нависающие друг над другом, закрывающие небо, застилающие свет старым домам, совсем потерявшимся в тени новостроек, выросших в двадцати метрах от новой ветки наземного метро, проложенной недавно по Москве, соединившей отдаленные районы Москвы, жилые и промзоны.

Погода испортилась, район вокруг – как урбанистический кошмар, от Андреева я убежала… Настроение мое было близко к панике… Я посмотрела по карте, как ближе идти, но решила идти не самым кратким путем – по оживленной дороге, а через сквер с символическим названием «Парк будущего». В парке около тридцати узбеков или туркменов – их трудно различить сходу – в оранжевых жилетках укладывали плитку на дорожках. Зачем? Дорожки и так гладкие, отличные. Все знают, что это страсть нынешнего мэра. Плитка недолговечная, страсть пройдет вместе с мэром, а дорожки с выкрашивающейся, высыпающейся тут же плиткой останутся…

В довершении всего у самого метро «Ботанический сад» меня догнал Сеня. Я посмотрела ему за плечо. Нет, конечно, Ульяны не видно.

– Ульяна осталась? – кляня себя, уточнила я.

– Ну да, ага… материал-то… смотреть… ага, надо… – улыбнулся Сеня. – Тебе куда?

Мы проехали пару станций вместе, к счастью, он скоро вышел, потому что я задыхалась от его табачного дыхания. Да, у меня курит бабушка. Но бабушка – это бабушка. И запах ее табака я тоже не люблю. Но сейчас меня бесило и раздражало все. И мужчины в метро, смотревшие на меня, как обычно, с преувеличенным вниманием и вопросом (Ну какие у них могут быть ко мне вопросы? Если я думаю про мировую революцию и про Андреева!), и настойчивый голос диктора, повторяющий название станций по-английски, коверкающий русское произношение… Зачем? Разве они коверкают что-то для нас, когда мы к ним приезжаем? Английский временно стал международным, но это точно ненадолго, зачем же все переводить у нас на английский, кланяться, пресмыкаться… Только вчера профессор по русскому цитировала ученого-лингвиста, который двести лет назад писал как о совершенно очевидном для него – «Отсюда и корень отечественной погибели: самые бредовые советы иностранцев выслушивают, как живую истину»… Бесила реклама на стенах, назойливая, иногда остроумная, но бессмысленная… Платный университет… Да не надо учиться платно, не нужно столько экономистов и менеджеров по рекламе, это же всё неправда – всё, от начала до конца…

Когда я наконец вышла из метро, то с облегчением вдохнула воздуха, здесь, на Воробьевых горах, он чище. Но раздражение не прошло. Раздражал грязный снег, наваленный по обочинам, и мысль, что надо купить продукты, а у меня очень мало денег, а еще кто-то странный на нашем курсе придумал собирать каждый месяц по пятьсот рублей на подарки друг другу – на дни рождения, на какие-то мифические праздники вроде Дня влюбленных, а для меня пятьсот рублей – это как раз те деньги, которых мне каждый месяц не хватает до стипендии…