Фэй. Сердце из лавы и света

Дерево теперь снова стало прямым. В его ветвях щебетали птицы. Бабочки тоже вернулись. Некоторые танцевали в лучах утреннего солнца. Они уже поселились на серо-коричневой коре Иггдрасиля, покрывая ее бархатным синим ковром. Ниша, в которую мы с Ароном закинули цепь, была намного выше, чем раньше.

Арон! В груди стало так тесно, что заболело, я думала только об одном: «Где он?» Я вскочила и ударилась о что-то мягкое.

– Смотри куда идешь! – отрезал мэр, прежде чем повернуться к одному из полицейских. – Вы идиоты! – крикнул он мужчинам. – Я дал вам строжайшие инструкции не пускать никого на поляну, но вы снова просто сидели и играли в карты. Что здесь делают все эти люди? И что вообще случилось с деревом?

– Фэй! – Лиля подбежала ко мне. Раик и Хельге последовали за ней. Она обняла меня за шею. – Хельге только что рассказал нам, что произошло. Мне так жаль. Если бы я знала, о чем идет речь, я бы тоже участвовала в гражданской инициативе. Но мои родители… – она фыркнула. – Я говорила тебе, что они зависят от этой гостиницы.

– Все хорошо закончилось, – великодушно сказал Хельге. – Я горжусь тобой! – он похлопал меня по плечу. – На мгновение я действительно забеспокоился, что этот парень заставит тебя отдать кулон ему.

– Ты знаешь, где он? – во рту так сильно пересохло, что я едва смогла задать вопрос.

– Понятия не имею. На самом деле это уже не имеет значения.

– Так плохо вышло с его дядей… – начала Лиля.

Я оставила их втроем и побежала дальше, расспрашивая всех, кто попадался мне на пути, видели ли они Арона. Но никто не мог мне сказать, где он. Он должен быть где-то! И где эта чертова Эрла? Она все знала. Но и следов старухи тоже не было.

Я убежала в лес. Может, он прятался там от солнечного света. Я упала, поцарапала колено о корень дерева, встала, прошла несколько метров и снова упала. Там, где мое сердце только что билось, теперь зияла темная дыра. Какая ирония судьбы. Я отдала сердце бузинному дереву и потеряла свое. Прижавшись к стволу ясеня, я вцепилась ногтями в его кору. Арон! Он ушел. Прямо как его дядя. Его светлая часть была недостаточно сильной. Моя грудь так сильно сжалась, что я не могла больше дышать. Мои глаза щипало от слез. Со стоном я рухнула на мягкую лесную траву.

Арон знал, что он не переживет утренний свет, когда Иггдрасиль снова разовьет всю свою силу. Он знал и все равно бросил сердце лавы вместе со мной в нишу. Он пожертвовал собой. Для меня и всех остальных. Эта мысль вонзилась в мое сердце, как тупой нож.

* * *

В какой-то момент я вернулась к остальным. Поляна была похожа на ярмарку. Там была куча людей. Я знала некоторых из них. Но большинство никогда не видела. Их становилось все больше и больше. Как будто из ниоткуда они вдруг приходили, поодиночке, по двое или небольшими группами. Сначала они смотрели немного рассеянно, потом кто-то обнимался, кто-то аплодировал, а кто-то плакал.

Пухлый мужчина, который несколько дней назад нес птичье гнездо на голове, стоял на коленях перед маленьким мальчиком, который робко выглядывал из-за высокой женщины с длинными серебристо-русыми волосами.

– Ты знаешь, кто я? – спросил он.

Маленький мальчик покачал головой и прижался лицом к ноге женщины.

– Я твой дедушка, – по его пухлой щеке скатилась слеза.

Я смотрела на них с отвращением. Как они могли праздновать смерть Арона? Почему солнце так ярко светит, а птицы так громко щебечут? Как смеют эти глупые синие бабочки так весело порхать?

Гюнтер теперь сидел рядом с самым высоким мужчиной, которого я когда-либо видела, а какая-то женщина только что перевязала ему плечо. Я видела ее раньше. Это была невероятно красивая девушка с длинными темными вьющимися волосами и пухлыми губами, которая продала Арону кофе, когда мы были на пути к ледяной лагуне.

– Это мой кузен Фред, – указал Гюнтер на великана. – Помнишь, я тебе про него рассказывал. А это моя Гунда, – эти слова прозвучали слишком гордо.

– Разве мой Гунни не герой? – женщина закатила небесно-голубые глаза от восторга.

Я огляделась в поисках Лаурина и мамы. Они стояли немного в стороне. Мама положила голову ему на плечо, а он гладил ее по спине. Они немного двигались взад и вперед, казалось, будто они танцевали. Я не хотела их беспокоить. Прямо как Лиля и Раик. Эти двое прислонились к стволу бузинного дерева. Он шептал ей что-то на ухо, а она хихикала в ответ. Хугин и Айли сидели в ветвях над ними. Он с гордостью протягивал ей блестящий кусок бумаги из-под жевательной резинки. Их клювики соприкоснулись.

Везде было столько любви. Даже Мария, казалось, забыла свои предубеждения по поводу Хакона.

– Хакон! – позвала она его. – Иди сюда!

Склонив голову, он повиновался ее команде.

– Что такое?

– Как долго ты уже приносишь мне почту? Пятнадцать лет? Почему ты никогда не говорил мне, кто ты?

С явным облегчением, что на этот раз она не прочитала лекцию, Хакон облегченно вздохнул.

– Понимаю. Ну, ты знаешь, большинство людей в последние годы потеряли веру в эльфов, и, конечно же, ты бы никогда не поверила, что я – светлый эльф.

– Это точно, – Мария рассмеялась.

– Вот видишь!