Фея

      Я кусала его пальцы, стараясь убрать его руку, но он смог умело пристегнуть меня к кровати одной рукой, продолжая держать рот. Такого чувства страха в своей жизни я никогда не испытывала. Жизнь мельтешила перед глазами со всеми ее радостными и печальными моментами. И я понимаю, не будь меня у Смирнова, возможно, я бы не оказывалась в таких положениях. Всем было бы проще, если бы я продолжала игнорировать существование и ненавидеть всех баскетболистов.

      Парень вдавил меня в кровать.

      — Что ты хочешь от меня? — прошептала я. Слезы давно высохли. Даже малым проявлениям хоть каких-то чувств не осталось. Я пыталась всеми силами взять себя в руки, но понимала, что я в таком недостатке энергии, что даже не могу пошевелиться. — Что тебе нужно от Миши?

      — Ну-ну, лапуся, мне нужно просто отомстить ему за все грехи.

      Я боялась. Жутко боялась. Я понимала, что сейчас случиться. Он стал расстегивать мою юбку и рвать колготки. Я вся сжалась. Кричать я не могла из-за куска материи во рту. В один момент он убрал ее и поцеловал меня, проникая своим языком мне в рот. Я со всей силы постаралась укусить его, выждав момент.

      — Сучка! — зашипел он, треснув меня по щеке и вставив опять кляп. Слезы хлынули с новой силой по сухим щекам. Я вся тряслась. — Ну что ты, я постараюсь быть нежным, но ничего не обещаю.

      Одежда все еще оставалась на мне. Это, конечно, меньший позор, но все равно позор. На меня напала истерика. Я захлебывалась слезами, стараясь дышать через нос, чтобы не задохнуться.

      Парень перевернул меня на живот, закрепив мои руки у меня над головой. Запястья были скованы наручниками. От резкого поворота наручники поцарапали левое запястье, и хлынула кровь. Кровь капала на подушки, а малейшее соприкосновение с чем-нибудь кисть не выдерживала и отдавалась острой болью, отчего я еще сильней заплакала.

      Я слышала музыку с нижнего этажа и постаралась выть громче, но, думаю, это было бесполезно. Треск расстегнутой ширинки брюк моего насильника донесся до моих ушей. Я еще больше зарыдала, готовясь к своей участи. В книгах и фильмах женщины дерутся со своими насильниками, даже самые слабые. Но я была живая, а не актриса. И я ничего могла сделать со всем происходящим, надеясь на случай.

      Он вошел в меня резко, разрывая меня, словно ножом, на сухую. Я напряглась, отчего боль разносилась по моему телу сильнее. Меня брали судороги. Боль сковала ноги, и я перестала их чувствовать на долю минуты. Руки затекли от скованности и одного положения.

      Толчки приносили мне ужасную боль, шлепки по моим ягодицам я не сильно ощущала из-за джинсовой юбки. Глаза перестали фокусироваться хоть на чем-нибудь, и я стала закрывать их. Слезы все еще капали от непереносимой боли во всем моем теле.

      Я понимала, что отдаляюсь от этого мира и уже успела проститься и попросить прощения у всех, с кем когда-либо имела дело. Но потерять сознание мне не дали. Внезапно боль вся закончилась, и мои руки освободились. Юбку мне опустили, прикрыв все мои открытые места. Я разревелась еще сильнее.

      — Ну все, моя радость, я тут. Зря я оставила тебя, — это была Саша. Только ее голос я смогла разобрать. Я повернулась к ней, собрав все свои силы, и зарыдала ей в колени. Она гладила меня по голове и успокаивала убаюкивающими словами.

      Подруга попыталась осторожно меня посадить, поставив поднос с кружкой ледяной воды и обезболивающими на тумбу. Она вручила мне кружку и таблетку, и я выпила все содержимое кружки. Горло заболело от ледяной воды.

      И я обняла ее, зарыдав ей в плечо. Спустя некоторое время, которое шло за моими слезами очень быстро, в комнату ворвался Смирнов, и я попыталась кинуться к нему в объятия. Но не смогла справиться со своим телом. Тогда он взял меня на руки и понес прочь из этого дома.

      В такси мы оказались спустя несколько десятков минут. Меня пытались осторожно одеть и обуть и вынести на улицу. Слезы капали с моих глаз непроизвольно. Я вытирала их со своих щек рукавами куртки.

      Я не помню, как я очутилась у него в номере, но, кажется, не способна была о чем-то думать. Он осторожно усадил меня на кровать и пошел прочь. Вернувшись, он снял с себя футболку, снял мою, мокрую от снегопада, и надел на меня свою, сухую и теплую.

      Миша дотащил меня до ванной и усадил, предварительно раздев почти до гола. Только он собирался выйти, как я остановила его, успев схватить за руку и крепко сжать ладонь.

      — Пожалуйста, — прохрипела я, — избавь меня от него, прошу тебя, я не могу так больше.

      И он выполнил мою просьбу, раздевшись и залезая ко мне…

Поездка V

the xx — missing

      На следующее утро я сидела на кушетке у гинеколога, свесив и болтая ногами. Я воспроизводила все моменты события, которое случилось со мной накануне, и слезы снова наполняли мои глаза. Я ощущала, как все сжималось внутри меня, съедая остатки разумного.

      К счастью, меня не порвали и никаких увечий в виде венерических заболеваний не нанесли. Я даже не особо радовалась. Единственное, что меня беспокоило — это лютый страх перед каждым резким движением, которые выскакивали в памяти неприятными секундами.