Фея Бориса Ларисовна

Внизу ребят разобрали бабушки и дедушки, а Юнька один пошёл. Он давно один ходил, ещё с октября, когда у мамы отпуск кончился.

Впереди шла высокая тётенька и говорила по телефону. Лутиков не сразу её узнал — он никогда Борису Ларисовну в верхней одежде не видел. Она говорила с какой-то Ёлочкой. Юнька даже остановился, когда услышал, как Бориса Ларисовна её доченькой назвала:

— Всё хорошо, Ёлочка. Потерпи, доченька, я сейчас приеду и всё расскажу. — Положила телефон в карман и заторопилась на автобус.

Юнька немного постоял, опасаясь, как бы она не обернулась и его не увидела. А потом пошёл домой.

Он шёл и думал, как спасти Елену Сергеевну. Было грустно. Куда ему с феями тягаться! А ещё почему-то думал о Борисе Ларисовне. Оказывается, и у неё есть дочка. Какая она, интересно? Наверное, похожа на Борису Ларисовну. Злая и некрасивая, как дочери у Золушкиной мачехи. И имя у неё дурацкое — Ёлочка!

Глава 5 ОПЕРАЦИЯ «PдH»

а следующий день Лутиков специально пришёл пораньше. Сам по будильнику проснулся. Мама очень удивилась.

— Я дежурю сегодня, — объяснил Юнька. — Джамик заболел.

— Какой ты у меня взрослый стал! — Мама поцеловала его в макушку. — Правильно, друга надо выручать!

Юнька быстро завтрак проглотил, а то мама из дома не выпустит. Оделся и припустил скорее в школу. Вдруг посчастливится до Борисы Ларисовны в класс попасть? Надо было осмотреть всё хорошенько — может, фея ещё что-нибудь принесла ночью.

Но Бориса Ларисовна даже раньше Юньки встала. Когда он пришёл, она уже в классе была. Лутиков немного расстроился, но не отступил. Тихонько приоткрыл дверь и постучал вежливо.

— Кто там? — отозвалась Бориса Ларисовна. — А, это ты, Лутиков? Ну, заходи. Ты чего так рано?

— Здравствуйте, Бориса… ой, Лариса…

— Ну, понятно, — поморщилась Бориса Ларисовна. — Тоже с дикцией беда? Не выговариваешь или специально меня дразнишь?

Лутиков головой помотал и посмотрел очень честно.

— Не выголариваю, — грустно произнёс он и скрестил за спиной пальцы. Надо ж было так попасться! Врать нехорошо, но, если сейчас Бориса Ларисовна его в класс не пустит, будет ещё хуже.

— Ну что ж, — сказала та. — Положи дневник мне на стол, я маме телефон логопеда напишу.

Юнька испугался, но виду не подал. Отнёс Борисе Ларисовне дневник и спросил:

— Можно, я за Джамика подежурю?

— Хорошо, дежурь. Только дверь не открывай — сквозняк. Я пока за журналом схожу.

И Бориса Ларисовна вышла. Юнька только того и ждал. Подтащил стул к шкафу и осмотрел полки. До верхних он не дотянулся, а на тех, что пониже, сегодня ничего не было. Где же ещё искать? Бориса Ларисовна вот-вот вернётся!

Лутиков слез со стула, внимательно огляделся… И заметил-таки цветной нитяной хвостик! Сегодня он свисал из верхнего цветочного горшка! Юнька быстренько подтащил стул к подставке, встал на цыпочки и потянул за хвостик. Это оказалась не флешка, а туго скрученный бумажный листок, обвязанный тонкой цветной верёвочкой из ниток.

Лутиков оглянулся на дверь и быстро спрятал послание в карман. Ему не терпелось прочитать записку, но, раз взялся за Джамика дежурить, надо дежурить. Он полил цветы, старательно вымыл доску.

Бориса Ларисовна даже руками всплеснула:

— Ну, молодчина! Доска так и сияет! — и ровным, аккуратным почерком написала сверху число.

Юнька засмотрелся — так красиво у Борисы Ларисовны получилось! Цифры — как близняшки — одной высоты, буковки — залюбуешься! Что-что, а писать она умела почти так же красиво, как Елена Сергеевна.

Ну и пусть!

Лутиков рассердился на себя и отвернулся. Всё равно Елена Сергеевна в сто раз лучше! Тут надо думать, как её спасти, а не почерком Борисы Ларисовны любоваться!

Юнька потихоньку выскользнул из класса. В коридоре ещё никого не было. Он сел на дальний диванчик и осторожно вытащил записку.

Некоторое время Юнька сосредоточенно вглядывался в знакомые буквы. Читал он, честно говоря, не очень. С трудом преодолев первое «Ре-бя-та», Лутиков тяжело вздохнул. Следующее слово было длиннющее и заковыристое. Ни за что ему самому не прочесть! Но не ждать же ребят, в самом деле! Он первый записку нашёл. Значит, и прочитать должен первый. Так… Чем должна начинаться записка? Да! Юнька даже подпрыгнул на диване. Конечно же это должно быть «здравствуйте»!

Он медленно провёл пальцем по трудному слову, шевеля губами: «З-д-ра-в-с-т-ву-й-те!» Точно!

Дальше было не легче. «Не… за… не за… бу… не забу… дь…» «Дь?» — Юнька почесал макушку. — Что за «дь» такое? А, ещё «те»… «Не за-будь-те…» Есть!!! «Не забудьте!»

Тут Юнька взволновался. Ему вдруг показалось, что он не сможет больше прочесть ни слова и не узнает, о чём просит Елена Сергеевна. Эх… Надо было дома читать побольше. Сейчас бы не мучился!

Мимо прошла Бориса Ларисовна, посмотрела на Юньку и улыбнулась. Он её не заметил. Лутиков упрямо бился над запиской. И в конце концов победил!

Дочитав последнее слово, Юнька шумно выдохнул и со счастливой улыбкой откинулся на спинку дивана. Он сам не верил, что справился. Но вот она — записка — лежит перед ним, и Лутиков понимает в ней каждое слово: