Фея из Кореи (СИ)

   На заверения, что все в порядке, просто белье не шелковое и никто с опахалом не стоит, любимая соседка легко вздохнула и посоветовала:

   - Ты все-таки попробуй заснуть. Сон - лучшее средство для девичьей красоты.

   И почему в ее голосе ему послышалась печаль? Чего ей грустить - он же рядом!

   День тоже не задался. Братья названивали - то пароль забыли, то спрашивали, не слишком ли на них сердит президент компании и чего им ждать.

   - В армию вас сошлет, - буркнул Джун недовольно. - Точнее Чжихвана. Оппа Хван староват для такого. Его, наверное, под домашний арест...

   И ведь поверили ему, что не могло не радовать. Поэтому пришлось разуверять, говорить, что он (она!) просто шутит над своими старшими братьями, обещать, что Ли Тхэун встретит племянничков с распростертыми объятиями.

   Но самое неприятное - Цыпленок его явно избегала. Нет, поздоровалась она и приятного аппетита ему пожелала, как он учил. Правда, как-то устало у нее это выходило. Джун даже предположил, что она так и не заснула после их ночного полуразговора, когда он ее невольно разбудил. Но выяснить это ему не удалось - сразу после завтрака его девушка отправилась утешать чужую девушку. После обеда - тоже. Ясно было одно: если он что-нибудь не предпримет, до его отъезда они так и не поговорят как следует - Лиза все время будет носиться со своей Инной.

   Да что за глупость в конце концов! Почему бы ему не рассказать ей все вчера? Такой случай был! А теперь что? Стоит ему заикнуться об этом - и последует закономерный вопрос: почему не рассказал вчера? Никогда ведь трусом не был. А тут...

   Вспомнив работу Лизы, которая ему не очень-то нравилась, юноша обрадовался. Вот оно - решение! Сначала он сделает кое-что, что обрадует его прекрасную художницу.

   - Что-то ты сегодня какая-то вялая! Тебе соседка спать не давала? Проявила-таки свои змеиные свойства! А я тебе говорила - что она противная.

   Жарким днем две подруги расположились было в тени одного из домиков-шалашей, точно индейцы в засаде, но все-таки решили, что в стенах будет прохладнее, и обосновались в комнате Инны. Три "буки" где-то пропадали - нетрудно было догадаться, в какой компании, а Вика наверху сидела тихо как мышка, должно быть читала. Совершенно тусклая девица - не умеет себя показать!

   - Ничего подобного. Джун...

   Нет, вы только посмотрите на эту растяпу! Один звук имени корейской змеищи - и на лице мечтательная грусть как у каких-нибудь красавиц с портретов Рокотова! А что ей эта надменная девица с огромным самомнением сделала хорошего-то? То в комнате запрет, то без предупреждения удерет, а Лизка изводится, то каких-то своих дружков недавно приволокла. Одно беспокойство от нее.

   - Джун... это как неведомый шедевр известного художника, который обнаружили совсем недавно и случайно.

   - Чего? То есть она где-то пылилась на полке, а тут вдруг вылезла? Сидела бы и дальше в своей кладовке! - Инну развеселило сравнение подруги, она даже на минуту забыла, что страдает.

   - Я не то хотела сказать, - криво улыбнулась Лиза. - Просто шедевр... кто бы его не обнаружил, он не принадлежит нашедшему...

   - Нет, я тебя вообще не понимаю...

   - Ну я хочу сказать, как бы тебе ни нравилась картина в музее... ты не можешь ее просто снять со стены и унести, даже если и хочешь, чтобы она принадлежала тебя...

   - Заканчивай говорить загадками.

   - В общем Джун как произведение искусства - даже если тебе не нравятся какие-то штрихи у врубелевского демона - это все равно шедевр, и его уже не переделаешь.

   - Ага, ты тоже думаешь, что она чертовка! А то бы привела в пример "Царевну Лебедь"!

   - Да не в этом дело!

   Последние слова ее тихая подружка почти прокричала. Казалось, что она вот-вот заплачет. Но объяснять, что случилось, Лиза отказалась. Зато, по-дурацки заикаясь, спросила, как у них дела с Ромой. И настроение сразу же испортилось. Потому что этот гад даже не пытался с ней помириться! Хорошо еще к Лизке-бестолочи не лез больше. Но ничего хорошего, на самом деле. К Лизке не совался, а с новыми приятельницами Инны - веселыми девчонками во всю заигрывал. А те хоть бы его турнули! Нет же! Как ни в чем не бывало отвечали на его шуточки, как будто Инна им никто!

   - Я хочу сказать... - продолжала мямлить Лизка. - Если любовь настоящая, то рано или поздно вы сможете друг другу поверить и помириться.

   - До пенсии что ли мне ждать теперь, пока этот вредный тип раскачается?

   - Ну... ты сама можешь сделать первый шаг... хотя...

   - Не дождется. Сам виноват!

   В этом вся ее подружка. Готова простить кому угодно что угодно. Даже... Инне было неприятно это признавать, но от себя не убежишь: даже на нее Лиза уже не сердилась ни капли. Вот сидит как привязанная, утешает, а сама-то тоже чем-то загружена.