Фея-Крёстная желает замуж

Её комната, прежде скромная и аскетичная, как и хозяйка, сейчас напоминает магазин женской одежды, по которому основательно так прошёлся ураган — Злобинда готовится к свадьбе.

Конечно же, у неё, как и у каждой невесты, должно быть всё самое лучшее. Ну и что, что немного за тридцать. Не повод становиться аскеткой. Тем более, когда не просто принц, а целый король на голову свалился.

Есть от чего забеспокоиться: вон, девиц полная академия, не ровен час — уведут.

Поэтому вздыхаю и колдую новое платье. На этот раз — глубокого синего оттенка с низким декольте. Оно неплохо подчёркивает весьма-таки аппетитные формы Злобинды.

Она крутится перед огромным магозеркалом, которое строит преумильные рожи и нелестным образом комментирует происходящее.

Злобинда цыкает на него, топает ногой и говорит:

— Это, пожалуй, оставлю. Для девичника.

И то хлеб.

Платье летит на кушетку, где уже груда других, и будущая новобрачная уставляется на меня недовольным взглядом.

— Ну, — говорит она строгим проректорским тоном, от которого молодых коллег бросает в дрожь, — ты думаешь меня наряжать?

Эх, да пусть тебя серые волки наряжают, хочется съехидничать мне, но я её понимаю и даже немного жалею: почти смириться с участью старой девы, привыкнуть холостяцкой жизни и синим чулкам, а тут — бац! — и поменялось всё.

Но на то я и фея, чтобы самые потаённые мечты воплощать. К тому же желания почти всегда одинаковы, сколь разными не были бы те, кто их загадывает.

И мы начинаем снова: это слишком откровенное, то — чересчур короткое, у этого — подмышками жмёт.

— Всё! — поднимаю руки и падаю в кресло. — Больше у меня идей нет. Исчерпала себя до капельки.

Злобинда хнычет, ну совсем как какая-нибудь первогодка:

— Что же мне теперь к венцу голой идти?!

О, это было бы зрелище! Особенно в её рейтузах, которые она никак не позволяет мне сменить на что-то более пикантное.

Злобинда с размаху лупит по горе ненужной одежды, цепляется за застёжку корсета и ломает ноготь.

— Ну вот! Этого ещё не хватало! — упавшим голосом произносит она и опускается на пол: ноги разъезжаются, голова никнет.

Тормошу её за плечи:

— Эй, подруга, помнишь, что мне пару часов назад говорила? — Она мотает головой и, похоже, вся сосредоточилась на отращивании ногтя. — Хорошо, тогда напомню, — встаю, подхожу к ней, наклоняюсь и ору прямо в ухо: — Соберись, тряпка!

Она мгновенно подскакивает, руки по швам, глазами хлопает осоловело, но к труду и обороне готова.

— Так лучше! — сменяю гнев на милость. — Давай, подумай, каким ты видишь его — свадебное платье своей мечты.

Она вздыхает:

— В том-то и беда, что никаким. Никогда и в мыслях не было.

— Не верю. Все девушки в глубине души мечтают о свадьбе и фантазируют о нарядах.

— Пфф, — отзывается она, — только я не все. Меня куда больше интересовали заклинания подчинения и ядовитые травы.

— Хорошо, — сдаюсь я. — Пусть раньше тебе было не до фантазий. Но теперь-то есть повод и можно предаться легкомыслию. Ну, давай, дерзай. Представь его. А я прочитаю твои мысли. Колдунья ты, в конце концов, или как?

Она прикрывает глаза и грезит.

А что, оказывается у нашей Злобинды не такой уж и плохой вкус.

Платье отливает серебром, струится и стелется по полу пролитой ртутью…

Красиво и изящно.

— Ты будешь самой красивой невестой! — говорю я и поднимаю оба больших пальца вверх.

— Правда? — взволновано и неверяще переспрашивает она.

— Правдивее не бывает! — говорю я и любуюсь тем, как по-девичьи радостно загораются её глаза.

И строгая Злобинда молодеет и хорошеет на глазах.

Она бережно снимает свой роскошный наряд и аккуратно вешает его на плечики на дверце плательного шкафа. Так старомодно и мило.

Провожу волшебной палочкой по воздуху, и вот в моих руках продолговатая коробочка, перевязанная алой лентой с золотой каймой.

— Это мой первый тебе свадебный подарок, немного нетрадиционный.

Её брови ползут вверх.

— О, я заинтригована.

Развязывает грубо, почти разрывает. Любопытство гонит её вперёд. Наконец, упаковочная бумага ложится вокруг цветными клочьями, а Злобинда открывает крышку и замирает.

Ещё бы — ведь там тончайшее и откровеннейшее нижнее бельё.

Злобинда слегка краснеет, но улыбается, как девчушка, обнаружившая желанную вещицу под рождественской ёлкой.

— Никогда не носила такого! — говорит она, обнимая руками щёки.

— Ну, надо же когда-то начинать, — подмигиваю ей. — Уверена, Галету понравится.

Злобинда убирает подарок в шкаф и поворачивается ко мне:

— Ты сказала, этот нетрадиционный, а есть ещё и традиционный?

Что, аппетит разыгрался?

— Конечно, есть, — говорю. — Вот, хрустальные туфельки. Принцеприворот последней модели.

Она ахает, как Золушка перед балом.

— Какое чудо!

— Носи на здоровье.

Итак, невеста собрана.

Теперь тыкву — в карету, крысу — в кучера… Стоп! Кажется, заработалась. Крыса же у нас король!

— Теперь нам подружки невесты нужны, и у меня, кажется, есть кое-кто на примете.

Счастливая Злобинда устремляется за мной.

Моих подопечных находим в актовом зале. Стоят на коленях возле горки… сена, что ли?

Завидев нас, вскакивают, бегут навстречу.