Фея незабудок

– Нет, – твердо сказал Доминик, – оставайся здесь, а то поссоримся.

– Зачем он опять понадобился Тихому Омуту? – недоумевал взволнованный Стюарт.

– Ясно, зачем, – ухмыльнулся Энди Мидлс, – добавить хочет.

– Негодяй, злодей! – возмущался Стюарт, не понимая, что Энди нарочно его подначивает.

– А может, заранее всыплет, авансом, за будущие проделки. Ничего, твоему Ингрэму это только на пользу пойдет.

– А ты и рад, слизняк паршивый!

– А вот за это ты ответишь, – едва не захлебнулся ядом Мидлс.

– Плевал я на тебя, – проникновенно сказал Стюарт и повернулся к Энди спиной.

…Доминик вошел в директорскую приемную.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил мистер Стилпул.

– Спасибо, сэр, неплохо.

– А у меня для тебя отличная новость. Отныне ты будешь посещать по воскресеньям танцевальные классы месье Ларжельера. Ты научишься красиво двигаться, держать себя, это очень пригодится тебе в жизни.

– Спасибо вам, мистер Стилпул, вы очень добры.

Доминик страстно мечтал об уроках верховой езды, но занятия в манеже стоили очень дорого. Еще он хотел научиться фехтовать, директор же считал это умение бестолковым и даже вредным, хотя на самом деле нет ничего на свете бестолковее танцев, это понимали все мальчишки в приюте, включая отпетых двоечников, не понимал только мистер Стилпул.

– У тебя будет возможность познакомиться с детьми нашего круга, точнее, почти нашего, но я надеюсь, что воспитание и природный вкус помогут тебе нащупать «свое» общество и не попасть под влияние тех, кто тебя не достоин.

Несмотря на расхождения во взглядах и многочисленные обиды, Доминик любил и уважал мистера Стилпула, тем тягостней ему было слышать от него подобную чепуху, и вообще, он не хотел ходить в эти дурацкие классы, где будет дополна домашних деточек. Он совсем уже было пал духом, как вдруг его осенила блестящая мысль: теперь он сможет каждое воскресенье покидать приют на законных основаниях, а возвращаться вовремя совсем не обязательно, и это – его шанс видеться с Фионой! Вопреки невеселым прогнозам, Доминик влетел в дортуар, как на крыльях, и принялся что-то увлеченно рассказывать Стюарту. Вскоре к директору в кабинет пожаловал Энди, его никто туда не вызывал, сам явился – не запылился.

– Чего тебе, Мидлс? – не поднимая головы от бумаг, спросил мистер Стилпул.

– Мне неприятно вам сообщать, сэр, – вкрадчиво начал Энди.

– Говори быстрее, у меня много работы.

– Одним словом, Стюарт Вэйли называет вас злодеем и… – Энди замешкался на секунду, – извергом.

Тонкие губы мистера Стилпула скривились в ироничной усмешке.

– А ты в этом сомневаешься?

Энди сделалось не по себе.

– Нет, – проговорил он испуганно, – и тут же поправился, – то есть, да…

– Вот видишь, ты еще сам не определился, а коли так, – ступай в дортуар, соберись с мыслями и не мешай мне работать.

III

Доминик ждал воскресенья, ка к пудинга из духовки. «А что если за плохую учебу на танцы не пустят?» – подумалось ему, и он взялся за книги. Мистер Дэни, боясь спугнуть стих усердия, делал вид, что ничего не происходит. От занятий Доминик отвлекался только на общение с Фионой. Он всячески старался ее порадовать, смешил приплюснутым к стеклу но сом, писал пальцем шутливые приветствия, она же смущенно скашивала глаза в прозрачно-бездонную лужу и загадочно улыбалась. А в воскресенье после обеда Люси принесла ему чистую, накрахмаленную рубашку. Доминик страсть как любил новые вещи, только ради этого уже можно было стерпеть скуку танцевального класса. Выйдя на улицу, он поманил к себе Брук, сунул ей в чумазую ладонь свернутую вчетверо записку, в которой были указаны адрес и время, а на словах велел передать вопрос, придет ли Фиона. Он замешкался на крыльце, якобы принюхиваясь к погоде, и, получив утвердительный ответ, бодрым шагом направился к месье Ларжельеру. Светило предзакатное мартовское солнце, журчали ручьи, весна потихоньку вступала в свои права. Странно, но она приходила даже на Гриттис-стрит. Хорошо, что никто не догадался присвоить весну себе и брать за нее деньги, а то бы обитателям Галчатника не видать ее, как своих ушей.

Швейцар развернул абонемент, недоверчиво посмотрел на Доминика и неохотно пустил его в душный вестибюль, где толпились нарядные дети, вполне зрелые юноши и девушки, и даже один старичок, тоже решивший сдаться в плен Терпсихоре. По-видимому, Доминик еще не оправился от болезни. Почувствовав легкое головокружение, он примостился между шкафом и простенком, надеясь укрыться от мучительных взглядов и улыбок. Но не тут-то было: девочка, похожая на кокон из кружев и лент, немного пошепталась с сопровождавшей ее тощей, как богомол, особой, подошла к нему и спросила:

– Вы – новенький, правда ведь? А я здесь уже третий раз. Не окажете ли любезность быть моим партнером?

– Я к вашим услугам, мисс, – без особого рвения ответил Доминик.

– В таком случае, давайте познакомимся. Меня зовут мисс Шелли, а лучше просто Робин. Терпеть не могу условностей.

– Очень приятно, Доминик Ингрэм.