Фея придёт под новый год

— Черити! — строго одернула я ее. — Так нельзя говорить.

— Но это правда, — подняла она на меня удивленные глаза. — Я столько раз слышала, как наши соседи говорили, что тетушка Бонита — хуже черта, и если она попадет в ад, то ее оттуда выгонят.

Как я ни старалась сдержаться, но из меня полез дурацкий неудержимый смех. Смеяться сейчас было совсем не к месту, но я напрасно сдерживалась — это оказалось выше моих сил. Я расхохоталась до слез, и даже Логан сразу перестал плакать. Дети, сначала засмеявшиеся вместе со мной, постепенно умолкли, глядя на меня с изумлением, а я всё смеялась и смеялась, прижимая к себе мальчика.

Дверь распахнулась, и на пороге появился господин Тодеу. Но и его появление не смогло меня успокоить. Я совсем ослабела от смеха и повалилась головой на постель.

— Что происходит? — спросил господин Тодеу, хмурясь. — Элизабет, что с вами?

— Она все время смеется, — заявила Черити. — А я всего лишь сказала, что слышала, как про тетушку Бониту сказали, что она — старая чертовка, и что…

— Я пришлю Ванессу, она посидит с вами, — сказал господин Тодеу и подошел к нам. — Сын, — он присел на корточки и потрепал Логана по голове, — не бойся, всё хорошо. Никто тебя никому не отдаст. Но тебе придется отдать мне Элизабет. Похоже, она немного переволновалась сегодня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Логан кивнул и слез с моих колен. Я попыталась сказать, что всё в порядке, но повалилась в новом приступе хохота.

— Идемте со мной, — сказал господин Тодеу и легко поднял меня на руки.

Я смеялась и не могла остановиться, пока хозяин нёс меня в свою комнату. Попутно он пнул двери комнаты Ванессы, и когда она выглянула, велел присмотреть за младшими.

— Вообще-то, я не служанка и не нянька, — недовольно заявила она, но замолчала, глядя на меня и хлопая глазами.

Это рассмешило меня ещё больше, и я зашлась в новом приступе хохота.

— Присмотри, — велел хозяин Ванессе, и она неуверенно кивнула.

Господин Тодеу принес меня в свою спальню и усадил прямо на постель. Это было очень неприлично, и я хотела тут же встать, но в это время дурацкий смех, распиравший меня, прекратился, и я разрыдалась ещё сильнее, чем Логан.

Внезапный переход от смеха к слезам перепугал меня до смерти, но остановиться не получалось — слёзы градом катились из глаз, силы совсем покинули, и когда господин Тодеу сел рядом со мной и обнял меня, прижимая к груди, я не смогла сопротивляться. Да и не хотела, если говорить честно.

— Тише, все хорошо, — говорил господин Тодеу, укачивая меня совсем так же, как я только что укачивала и успокаивала Логана.

Я уткнулась лицом хозяину в грудь, обняла за пояс и ревела, ревела, насквозь промочив на нём рубашку.

Не знаю, сколько мы так просидели, но когда я немного успокоилась, господин Тодеу налил и поднес мне вина.

— Выпейте залпом, — сказал он, протягивая бокал с темной жидкостью и резким запахом. — Оно крепкое, но вам сейчас не помешает.

Послушавшись, я попыталась сделать глоток, зубы стучали по краю бокала, но как только вино обожгло мне язык и горло, спустившись до желудка огненной лавой, спазмы внутри прошли, и смех и слезы исчезли тоже.

— Что со мной? — спросила я удивленно.

— Вам лучше? — спросил господин Тодеу, забирая у меня бокал.

— Да, — с запинкой ответила я. — Я сошла с ума, наверное…

— Вы просто переволновались, — он поставил бокал на стол. — А теперь вам надо умыться. Дети испугаются, если увидят вас зареванной. Не будем добавлять им переживаний.

— А-а… господин Гибастис?

— Он ушел. Сможете встать? Я помогу.

Он помог мне дойти до рукомойника, полил из кувшина, а потом сам вытер моё лицо полотенцем, ласково и нежно касаясь моих щёк. Я не мешала ему этого делать, потому что эти большие сильные руки успокаивали, придавали сил, утешали и подбадривали. Если бы прижаться к его ладони…

Я открыла глаза и сразу увидела кровь. Костяшки на правой руке хозяина были разбиты в кровь.

— Что это?!

— Ничего, — ответил он очень спокойно.

— Вы ударили господина Гибастиса?! — догадалась я. — Но он же под королевским покровительством! Ударить его — это государственная измена!

— Он меня разозлил.

— Важная причина! — сказала я сердито. — Я принесу мазь и бинты, о вас надо позаботиться.

— Я сам в силах это сделать.

— Вы уже всё сделали! Сейчас я принесу…

Но хозяин не дал мне уйти.

— И мазь и бинты вы найдете в этом сундучке, — сказал он, указав на кованный сундучок на секретере. — Что ж, позаботьтесь обо мне, если вам этого хочется.

Я нашла в себе силы дойти до стола и вполне бодро принялась копаться во внутренних отделениях сундучка, доставая необходимое. Оказывается, чужая боль пугает сильнее, чем своя. Вот и сейчас ко мне вернулись прежняя уверенность и деловитость, пока я смазывала ссадины на руке господина Десинда.

— Спасибо, что не отдали Логана, — сказала я тихо, накладывая бинты.

— Разве может отец отдать своего сына? — сказал хозяин.

Я прикусила губу, но не удержалась от вопроса:

— Вы… убеждены, что он — ваш сын?

— Он носит мою фамилию, не так ли? — усмехается господин Десинд.