Фея с золотыми зубами

О мобильных телефонах в те годы и не слышали. Раиса могла позвонить домой лишь из автомата, но, повторяю, она абсолютно не волновалась: с Настей занималась Элла.

Около четырех часов дня Раечка, веселая, как молодая птичка, вернулась в свою квартиру и увидела мечущуюся по комнатам Эллу. Трубецкая рыдала, от ее интеллигентной сдержанности и безукоризненного воспитания не осталось и следа. Рая схватилась за сердце и пролепетала:

– Настя заболела? Аппендицит? Ей надо делать операцию?

Спустя много лет Раиса, вспоминая свою реакцию, поражалась, насколько глупой была. Любое хирургическое вмешательство показалось бы ей счастьем, если б она знала, что произошло на самом деле. Настя пропала без следа.

Когда домой примчался Игнат, жена и гувернантка, выпив весь запас сердечных капель в доме, изложили хозяину суть дела. Накормив девочку обедом, Элла, как всегда, уложила ее спать. Часы показывали ровно два. Приученный к режиму ребенок заснул, едва голова коснулась подушки. Элла тщательно проверила шпингалеты на окнах, отключила подачу газа на кухне и пошла за кефиром. Ничего необычного в действиях бонны не было. Трубецкая считала неправильным таскать малышку по магазинам. Молочная находилась через дорогу, гувернантка всегда бегала туда, когда подопечная отдыхала. Настенька должна была проспать не менее полутора часов.

Элла отсутствовала минут тридцать. Когда она вернулась, не заметила ничего особенного: дверь тщательно заперта снаружи, окна закрыты. Элла распаковала сумки, вскипятила молоко, выпила чаю и в районе трех решила заглянуть к Насте, проверить, как та спит. Представьте ужас гувернантки, когда она обнаружила пустую кроватку!

Элла решила, что Настенька расшалилась и спряталась от няни. Но девочка никогда так не поступала, она была очень послушна, не спорила со старшими, беспрекословно им подчинялась, ей бы и в голову не пришло задумать безобразие. Но ребенок есть ребенок, мало ли что, и Элла принялась бегать по комнате, выкрикивая:

– Настя, немедленно выходи! Если покажешься сейчас, я тебя не стану наказывать.

Минут через двадцать Элла сообразила: девочки нигде нет, и впала в панику. Вместе с ней в истерике забилась спустя короткое время и Раиса.

Игнат в отличие от обезумевших женщин сохранил хладнокровие. Цыкнул на баб и стал размышлять. Квартира на пятом этаже, шпингалеты на окнах тщательно закрыты, следовательно, девочка не могла выпасть наружу. Да и тела во дворе нет, значит, версию несчастного случая можно отмести. Дверь была заперта, но изнутри ее можно было открыть. Вот только замок в целях безопасности Варенкины установили непривычно высоко, на уровне глаз взрослого человека, Насте до него не дотянуться, если только развитая не по годам девочка не догадалась встать на табуретку.

Игнат убедился, что все стулья находятся на своих местах, и сделал вывод: Настю похитили. Некто, знавший, что Элла оставляет спящую девочку на короткое время одну, воспользовался отлучкой няни, вошел в квартиру и унес ребенка.

Раиса, услышав эту версию, истерически зарыдала, а Элла начала одновременно хохотать и плакать.

Глава 23

Игнат помчался на кухню, он хотел принести кувшин с холодной водой и выплеснуть ее на Раису, но его остановил телефонный звонок.

– Молчать! – гаркнул Варенкин.

Женщины замерли, Игнат схватил трубку.

– Настя у нас, – сообщил бесстрастный голос, – выкуп – миллион долларов. Завтра в восемь вечера я позвоню.

– У меня нет столько, – взвыл Игнат.

– Купи, – не дрогнул бас, – завтра в восемь скажу, куда деньги отвезти. Не привезешь, прощайся с дочкой. Получишь ее упакованной в коробку, по частям.

Игнат рухнул в кресло. Пусть вас не смущает требование похитителя заплатить выкуп в долларах. В советские годы американские «рубли» легко обращались на черном рынке. Официально курс состоял около семидесяти копеек за один «зеленый». Но что такое «официальный курс», никто не понимал. Обменных пунктов в СССР не было, зато в Уголовном кодексе имелась статья о валюте, незаконное владение ею каралось строго, а за особо крупные суммы – расстрелом. В Москве существовали люди, у которых можно было приобрести любую сумму по четыре рубля за доллар. Похититель великолепно знал, что Игнат не простой технолог, а цеховик, и решил растрясти «господина Корейко».[22]

Сообразив, что действует кто-то из своих, Игнат вскипел и заметался по комнате.

– Может, обратиться в милицию? – робко предложила Раиса.

Супруг налетел на глупую бабу с кулаками.

– Идиотка! Что я скажу мильтонам? Что у меня украли дочь и теперь требуют миллион долларов? Знаешь, какой следующий вопрос я услышу?

– Имеете ли вы врагов? – наивно предположила Раечка.

– Дура! – устало сказал муж. – Совсем иное. Почему у вас требуют несуразно огромную сумму? Неужели она у вас есть?

Рая схватилась ладонями за щеки.

– Ой, и в квартиру оперов впустить страшно. У нас тут картины, хрусталь, серебро. Сразу в ОБХСС стукнут. Господи, что делать?

– Не выть попусту, – оборвал Раису Игнат и поспешно ушел.

Домой он вернулся вечером осунувшийся, с синяками под ввалившимися глазами.