Фейк

Я не успел ничего разглядеть. После глухого хлопка прогремел взрыв, и меня отнесло ударной волной. Я ощутил себя самой худшей тварью на планете. Ведь это я ничего не сказал им, я не дал им понять, что всё серьёзно. Из-за этого они были расслабленными, и так легко пошли на верную смерть, совсем не беспокоясь за свои жизни. Я свалился на влажный пол подвала со звоном в ушах, и перед глазами задвоился упавший неподалеку фонарь. Я слышал, как сзади гремели засыпавшие проход кирпичи. Тварь недовольно верещала, пытаясь прорваться сквозь образовавшуюся преграду, но не смогла. Я с трудом поднялся, взяв фонарь, и тут же принялся светить вокруг, надеясь, что тут никто не прятался. Мне было тоскливо, я хотел горевать по людям, которых потерял, но не мог, не в тот момент. Вдали что-то мерцало тусклым желтым светом, и я немедля побежал туда, спотыкаясь. Желтым свечением являлась цель моего похода, и я чувствовал это в глубине души. Ничем другим это быть не могло. Такая крохотная вещь стала источником огромных неприятностей и большого горя. Я недовольно косился на неё, добираясь, и воображал себе, как уничтожу, когда найду.

Наконец, я добежал до места, и обнаружил, что желтый свет сочится из-под серой маскировочной сетки. Я вспомнил, что подошедшие к схрону сходили с ума. Значит, со мной тоже должно было произойти что-то неприятное. «Почему со мной ничего не происходит?», – подумал я, и у меня появились сомнения по поводу слухов в сети. Это лишний раз подтверждало, что сплетням нельзя верить.

Я вскинул вектор, собираясь расстрелять сетку, но вдруг остановился. Я должен был увидеть то, из-за чего у меня было столько проблем, и из-за чего страдали люди. Ухватившись за сетку, я стал поднимать её, и с неё полетели клубы пыли. Между кирпичами лежал, и сиял, то становясь ярче, то более тусклым, шарик. «И что это?», – подумал я, смотря недовольно. Ради этого люди гибли, и по вине этого я лишался народа и своего проекта? Я решил, что действительно, количество проблем, которые доставляет эта штука, явно не соответствует её размеру. Подняв шарик, я вытянул его перед собой, и всмотрелся. Вдруг он словно ожил, и стал вибрировать у меня между пальцев. От него стало исходить приятное тепло, и он начал сиять всё ярче и ярче. Из него выскочило множество треугольников разных форм, которые стали хаотично вращаться вокруг шарика, словно у него была орбита. Что это? Что оно хочет сделать и есть ли у него воля? Почему оно губит мою жизнь? Я стиснул зубы, и терпеливо ждал того, что должно произойти, и мне, честно, было почти всё равно, что это будет. Сзади раздался звук упавшей капли, и в глазах потемнело.

***

Раздавались глухие хлопки взрывающихся зенитных снарядов, которые словно пытались вырвать меня из сна. Работает ПВО, в этом разобрался сразу. В кого стреляли? Воздушной техники слышно не было, и небо, судя по всему, было чистым. Просто так палили, что ли?

– Вставай!

Крикнул кто-то, и его голос показался мне очень знакомым. Он командирским басом пытался вытащить меня обратно в реальность, но я очень не хотел просыпаться. Болела нога, тело было налито свинцом, и отказывалось мне подчиняться. Где я и куда попал, тоже было неясно.

– Вставай! – Крикнул кто-то ещё раз. – Чего разлегся?! Наши уже отстрелялись, сейчас техника пойдёт, Отарэ! Поднимайся!

«Кто пойдёт? Какие наши и какая техника? Что он несёт?», – подумал я раздражительно, и приподнялся, будто по чужой воле. Я неохотно раскрыл веки, и увидел размытый силуэт лысого мужчины. Раздались очередные хлопки взрывов, и я услышал, как с улицы доносятся автоматные выстрелы с командными окриками. В воздухе висел запах пороха. Между игроками вспыхнула масштабная битва?

– Вставай уже! – Произнес ещё кто-то, и в этот раз это был голос Стаса.

Что? Стас? Я не поверил своим ушам. Неужели Стас оказался в Хостауне? Как же я буду идти обратно без всевидящего ока?

Взгляд прояснился. Мы находились в потрепанной квартире, которую явно расстреливали из всего, чем только можно расстрелять. В побитое окно сочился тусклый дневной свет, который сдерживали тучи, но даже он больно резал глаза.

– Очнулся? Супер! – Оживился Бритый, так я его про себя окрестил. – Ща! Ща наши пойдут, и нам тоже пора выдвигаться! Как нога твоя? Идти сможешь?

Я взглянул на свою перебинтованную ногу. По бинту расползлось и засохло кровавое пятно. Попробовав пошевелить ногой, я понял, что, наверное, худо-бедно смогу на ней стоять. Что произошло, и почему я забинтован? Бритый достал пару закрытых рюмок, и протянул одну Стасу.

– На! С ним поделишься! – Бритый махнул в мою сторону. – Иначе вы не сможете, в наступление это не в засаде сидеть!

Стас приоткрыл рюмку, и, понюхав, сморщил лицо от отвращения. То, что там было налито, явно пришлось ему не по вкусу. Он был в военной форме, которая, кстати, оказалась ему очень к лицу.

– Водка что ли?!

– Ага, – отозвался бритый. – Пей.