Фейк

Стас только собрался опрокинуть рюмку, как вдруг возник гул вертолетов. Стас бросил рюмку, и подкрался к окну, спрятавшись за стеной. Бритый с досадой посмотрел на стакан, и прикусив губу встал рядом со Стасом. Он осторожно высунулся из укрытия, и выглянул, сказав:

– Во! Наши пошли! Пора! Отарэ, давай-давай, поднимайся!

Кто наши? Какие наши? Я всё никак не мог взять это в толк, и попытался приподняться выше. Не вышло, и я понял, что совсем не контролирую себя. Вертолетный гул усиливался, мимо окна промчались, разрезая воздух и свистя тяжелыми лопастями, несколько боевых вертолётов. Они открыли огонь, заставив пусковые установки выплюнуть реактивные струи и расчертить ракетами длинные дымные полосы. Вдали раздались грохоты взрывов, что смешались с не стихающими внизу выстрелами. Предприняв очередную попытку встать, я испытал резкую боль, которая будто громадным мечом резанула всё тело. В глазах всё поплыло, и я стал слышать нарастающий писк. Вскоре фигуры Стаса и Бритого размылись окончательно, и я погрузился в темноту. Писк исчез.

Я очнулся, распахнув веки, и вскочил, будто к спине приложили горелку. Сделав глубокий, резкий вдох, я стал панически осматриваться. Где тварь? Где отряд? Куда делся Стас в военной форме, и почему мы вдруг оказались здесь? Я пытался вспомнить, куда положил шар, и забирал ли я его вообще, но в голове перемешались игра, реальность, и сон. Я не понимал, где нахожусь.

– Где я?! – Испуганно спросил я.

Недалеко от меня замер Стас, с удивленно распахнутыми глазами, и около него находилось два сотрудника лазарета, которые тоже на меня смотрели, то ли с жалостью, то ли со снисхождением. Они втроем бросились ко мне, укладывая обратно в койку, а я пытался вырвать из воспоминаний хоть что-то, что произошло после того, как я взял шар.

– В реале, – успокаивал меня Стас, держа за плечи. – В реале ты, всё хорошо.

– Куда хорошо?! – Прошипел я неожиданно бодро. – Какое хорошо?! Что с людьми?!

Я вскочил, и сжал его плечи так сильно, что Стас даже болезненно сморщил лицо.

– Успокойся, – сказал Стас спокойным тоном. – Пусти, если ты готов, я расскажу.

Я разжал ладони, и беспомощно плюхнулся в постель, смотря в потолок. По телу словно прошлась волна гнева, и парализовала меня. Я не видел потолка, я видел другую картину. Перед мысленным взором пролетали картинки с убитыми бойцами из отряда, я видел их растерзанные хищником тела. Я слышал их предсмертные крики, и им, похоже, было так больно, что они и не ожидали этого. На миг я представил всех, кто погиб в Хостауне. Их рвали, терзали, потрошили заживо, ведь я, собственноручно разрабатывал модель поведения тварей в Хостауне. Я сильно сжал простыню, оказавшуюся в ладонях, стиснул зубы, и, разрываясь в безмолвном крике чуть ли не плакал.

– Найти-и-и, – прошипел я дрожащим от гнева голосом. – Найти, и убить суку, – я впился взглядом в Стаса. – Ты меня понял?

Он кивнул. На его лице отражались грусть и глубокая тоска, будто он потерял кого-то очень близкого. Мы оба прекрасно знали, кого я приказал убить. Он действительно отнял у меня всё, да и не только у меня. Сколько родителей сегодня потеряли детей, и сколько детей осталось без родителей? Моя игра погубила больше людей, чем Вторая мировая. Средний темп смертности в Хостауне мне известен, и с учётом того, сколько времени прошло, игроков было убито не меньше шестидесяти миллионов.

– Сколько? – Обессиленно спросил я, и снова уставился в потолок. Гнев выкачал из меня все силы, и наступила беспомощность.

– Чего сколько? Платежных кубов? – Осторожно поинтересовался Стас.

– Господи, да сам ты куб! – Отчаянно ответил я, – людей! Людей сколько?!

– С-семьдесят шесть миллионов. – Сказал Стас, грустно выдохнув. – Мертвы, безвозвратно. Правительство закрывает Хостаун. Обвинений нет, не волнуйся. Правительство травит Повелителя Женщин, и мы им поможем.

Это меня не удивило. Я бы сам закрыл Хостаун после уничтожения схрона. А на обвинения мне было плевать. Я винил себя сам. Вот если бы я его послушал, Повелителя Женщин, а? Если бы добавил в друзья, и выслушал? Может, всё было бы по-другому. «Да нифига, эта паскуда просто издевается над всеми», – подумал я. За этот день во мне многое переменилось, и я понял, что увлечение виртуальной реальностью способно забрать у человека жизнь, теперь и буквально. Нет, я не думал, что игры зло, я думал, что зло – передозировка ими.

– Где шар? – Спросил я, – куда он делся?

– В отделе разработок, его уже изучают. СМИ передают, что это вирус, который теперь есть почти у каждого человека. Прикинь, – удивился Стас, – Повелитель Женщин не только в Хостаун его закинул. Даже в социальные сети. В сообщения, – продолжал Стас. – Теперь шар называют Реверсивный бит. У Повелителя Женщин огромная власть появилась. Ему, похоже, только правительство конкурент.

– Почему? Почему Реверсивный бит? – спросил я безразлично, и не моргая смотрел в потолок.

– Шар выворачивает мозг, и убивает применившего его.

– Тогда почему я жив? – Я взглянул на Стаса, и, судя по растерянному лицу, ответа он не знал. – Фейспалм тоже заражен?