Фейри (СИ)

   В городе мне от слежки не скрыться. Как-то пытался - не от профессиональных шпионов, а от обычных воров - ни черта не получилось. Профессиональный подход, неплохая организация и знание города, плюс достаточное количество задействованных людей практически не оставляют шансов на успешное бегство. Суетные метания лишь заставят противника вести себя более дерзко. Оторвусь от них я за городом, где-нибудь в бескрайнем лесу. Поначалу оставлю след глубокий и очень заметный, заведу их куда следует, а потом тихонько исчезну, как умеют лишь фейри. А пока делаю вид, будто ничего не заметил. Пусть верят в чужую беспечность.

   В голове стучал паровой молот. Ухал, содрогался, ударял в самые глубины черепной коробки. Ощущение разбитости текло по всему телу, заставляя разум сосредоточиться лишь на себе и не давая ему приподняться из грязной жижи низменных потребностей тела, изнывающего от какой-то странной усталости и чувства голода, перемежающихся с накатывающей волнами тошнотой. Что происходит? Где я? Боже, Наставники, да пусть ваш путь и т.д. и т.п. ... Как мне хр... плохо. Я что, вчера отравился?

   Память услужливо возродила во рту отвратительный вкус трактирной каши. Какая гадость.

   Тошнота жутким спазмом прошлась по гортани, а живот резко отозвался нездоровым урчанием. Да, очевидно, еще с первой ложки её вкус мне показался весьма подозрительным. Одной ложкой, впрочем всё и ограничилось. Хвала моей врождённой брезгливости! Я жив. Вроде бы... Лучше б я умер... Как мне... нехорошо...

   Дверь со скрипом открылась.

   Кого это там принесло? Без стука. В мою комнату!

   - Привет, Игро! - голос, звонкий и жизнерадостный, привнёс в мою душу океанскую свежесть.

   Клара? Ура! Радость встречи была столь велика, что я напрочь забыл насколько плохи дела у моего организма.

   - Проснулся? - она села рядом, и её нежные руки коснулись лица. Мне почему-то подумалось, что она меня поцелует. Но я обманулся. Она лишь улыбнулась.

   Как она восхитительна! Каштановые волосы. Белая кожа. Чуть вздёрнутый носик. Остренький подбородок. От самых ушей и до пальцев ног она являет собой мой идеал красоты. Одно время я таскал с собой её фотографию, и даже всерьёз подумывал показать её Дану, но потом, не помню отчего, устыдился и избавился от снимка. Глупцом был.

   - Как ты здесь оказалась?

   - А ты?

   - Я первым спросил.

   - Меня наняли.

   Ревность появилась нежданно и кольнула булавкой.

   - Кто? И зачем?

   - Приглядеть за тобой. Мне сказали, что ты очень плох.

   - Кто сказал?

   - Узнаешь, когда прилетим.

   Не понял.

   Только сейчас в глаза мне бросилось, что я нахожусь не в снятой мной на ночь комнате. Та была маленькой, а эта даже слишком мала. Из мебели кровать, табурет и сундук. А за окном - голубое небо и тишина. Где я?

   - Тихо-то как.

   Она сказала:

   - Ага. Машину выключили уже два часа как, а-то до этого такой стрёкот стоял.

Дан Арчер (VI)

   Это был дирижабль "мягкой" конструкции. Относительно небольшой, объёмом 20 тысяч кубометров, с подвесным креплением двух расположенных друг за другом гондол и вызывающими сомнения в функциональности нагромождениями стабилизаторов и рулей, а также некоторого подобия парусной оснастки. Между гондолами пролегала металлическая ферма, явно служащая не только для обеспечения жёсткости конструкции, но и для сообщения. Передняя гондола имела остекление. Из неё далеко в стороны выпирали стойки с винтами, а из днища торчали гнутые трубы выхлопа.

   Вообще этот воздушный корабль своей формой походил на раздутую рыбину, и на меня произвёл впечатление весьма удручающее.

   Ещё глядя издалека на его вывод из эллинга, я испытал плохое предчувствие, крепкой холодной рукой схватившее меня за внутренности. Доверить свою жизнь и жизни Спящих этому... этой... неуклюжей... ненадёжной... мягко выражаясь, конструкции... Это безумие!

   Над полем витал небольшой ветерок, и под его порывами дирижабль вздрагивал, то стремясь своей мощью подбросить вверх удерживающих его за канаты людей, то не менее пугающе устремляясь к земле, попав в нисходящие потоки, образовавшиеся по воле ветра в воротах ангара.

   - Сегодня погода ужасная, - Верховный, судорожно сглатывая, напряжённо наблюдал за выводом дирижабля. - И этот эллинг построен ужасно.

   Да. И солнце ужасно, и эта зелень, и эта жара. И даже небесная синева без единого облачка.

   - Он расположен совсем неудачно. Ветры постоянно дуют под углом в ворота, как в большую воронку. Да и аэродинамика у него отвратительна. Судно при открытых воротах может повредить даже на стоянке внутри. Ух-х...

   Дирижабль резко пригнуло к земле, хвост повело в сторону - только чудо не позволило ему столкнуться с воротами.

   - Ввод-вывод судна это очень ответственно. Немало аварий происходит именно в этот момент...

   В это я верю. Внутренне я уже был готов отдать приказ на разгрузку. Человек, судя по всему, это осознавал, а потому не переставал заискивающе заглядывать мне в лицо. И как только я позволил себя уговорить?

   Воздушный корабль выпрямился, выйдя из эллинга, и, оказавшись под открытым небом, стал более смирным и менее восприимчивым к нападкам ветра.