Фейри (СИ)

   Как бы то ни было, люди надеялись на мир.

   И я тоже.

   Я не желаю встревать в их проблемы.

   Не хочу.

   Не могу.

   Прав таких не имею.

   Но люди неугомонные существа. Когда одни из них находят общие точки соприкосновения, способствующие мирному разрешению проблемы, всегда появляются люди другие. Не менее прыткие, жадные и агрессивные.

   В небе над островом, потрескивая несовершенными бензиновыми двигателями, появились изящно-зловещие силуэты.

   Только что забрезжил рассвет, и лучи восходящего солнца в первую очередь коснулись небес, заставив плывущие облака посветлеть, и заодно вырвав из-под крыла сообщницы-тьмы притаившихся среди них чужаков.

   Я в это утро находился на смотровой площадке, угловатым пятном отпечатанной на вершине холма, чуть восточнее административного здания, в котором сейчас подходил к концу затеянный Смотрителями молебен. Ждать мне осталось немного. А потом - переговоры.

   Голова моя, поражённая синдромом хронического недосыпания, походила на барабан, и была также пуста и в то же время гулка под воздействием внешних факторов. Глаза своевольно хотели закрыться, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы держать их навыкате. Если бы меня не теребили, а усадили бы, скажем, в кресло - я в одно мгновение бы отрубился, погасив в сумраке сна все треволнения, восприняв всё происходящее как пронизанную нереальностью картинку, пригрезившуюся утомлённому фейри.

   Помассировав пальцами глазницы, я на некоторое время отодвинул забвение, но ничего не смог поделать с дряблостью в теле. Трое суток и всего 8 часов сна - слишком плохое сочетание, чтобы быть бодрым и жизнерадостным.

   Я ус-та-а-л-л-л...

   Сволочи... Взгляд мой шарил по небу, скользя от силуэта к силуэту. Чтоб вы все оттуда попадали...

   Неизвестные дирижабли снижались, демонстрируя безупречность и симметрию своих форм. Снизу невозможно было разглядеть всех подробностей, но что бросалось в глаза, это совершенно новое крепление гондол - прямо к оболочке баллонов, а их невероятно большие размеры, значительно превышающие даже великаншу "Геральдику", наводили на мысль о более совершенных конструкциях и технологиях в дирижаблестроении.

   Днища неизвестных воздушных судов были окрашены в чёрный цвет с синим отливом, а на некоторых (хотя может быть и на всех, но я разглядел это только на более близких) красовались выполненные в "тонких" линиях белой краской акульи пасти.

   Символика их была агрессивной. Да и поведение выглядело хищным. Не походи они на гигантские колбасы, неспешно спускающиеся с небес поближе к земле, можно было бы сказать, что они соколами пикируют на кажущихся неподвижными "Механика" и "Физику".

   Я наверно час тупо пялился в небо, прежде чем осознал перемену.

   Люди вокруг меня, те самые, что настойчиво не давали мне спать, проявляя излишнее внимание к истории с ясновидящей, вдруг заметались, как животные в предчувствии стихийного бедствия. Вначале они были совершенно спокойны, глядя на приближающиеся точки. Потом в их поведении проступили удивление и интерес. Они собирались в кучки и возбуждённо переговаривались, время от времени указывая на неопознанные объекты пальцами. Кто-то срывался с места и куда-то убегал. На холме нарисовалось несколько вооружённых подзорными трубами наблюдателей. Постепенно толпа закипала. И по мере того, как точки превращались в жирные чёрточки, градус всеобщего беспокойства поднимался к сотой отметке.

   Кончилось всё тем, что площадка как-то вмиг опустела. Люди сбежали с холма. Вокруг меня воцарилась спокойная тишина. Разум оцепенело отметил, что происходящее в небе имеет для островитян большое значение.

   Прекрасно...

   Краем глаза я заметил, как двое недавних наблюдателей вошли в административное здание.

   Дело, должно быть, серьезное.

   Но что происходит, я осознал позже всех. Когда смог рассмотреть, что же к нам прилетело. Когда увидал, что блокадные суда вдруг тронулись с места, сбрасывая водный балласт и задрав носы, чтобы использовать динамическую подъёмную силу.

   Они также заметили чужаков. Эти пришельцы - не Общество. Это нечто иное.

   Враждебное, злое. И оно атакует.

   Враг - в этом сомнений у меня не осталось - находился значительно выше и обладал всеми преимуществами для успешной атаки. Максималисты чужаков прозевали. Они позволили им нависнуть над собой! И теперь вся их суета являлась предсмертной возней.

   Расстояние между жертвами и небесными акулами неторопливо, но верно сокращалось.

   - Это южные дьяволы!

   Я вздрогнул. Голос Верховного, прозвучавший прямо над ухом, застал меня врасплох.

   - Кто?

   - Кто... Кто... - Эрик был бледен. Его крепко сжатые губы слились в тонкую нитку. Он был напряжён. Взвинчен. Испуган. И только старая школа высших иерархов Общества вынуждала его держаться в строгих рамках, диктуемых приличиями - не поддаваться панике, не совершать суетных действий, стараться хранить приличествующее его рангу достоинство.

   Хотя ясно было видно, что это всего лишь жалкие потуги не закрыть глаза при виде приближающейся катастрофы.