Фехтовальщица

– Разъезжаемся, – сказал де Санд, – И быстрее. Дуэль состоялась. Мы все могли предвидеть такой исход, господа. Как вы считаете, Альбер?

– Если граф сам бросил дагу, то это его дело. Он был безоружен, а господин де Жано не позволил ему поднять шпагу. Это не запрещено, но… теперь это дело господина де Жано.

Женька, слушая все это, молча смотрела на рассыпанные по земле фисташки. Она думала, что ее сейчас стошнит, но во рту было сухо, только снова начал ныть зуб. Де Санд не стал больше слушать ее возражений, велел де Зенкуру уезжать, а сам вместе с Лабрю повез фехтовальщицу к цирюльнику. Там ему и Лабрю пришлось держать девушку за руки. Никогда она еще не испытывала подобной боли и орала с такой силой, будто ей вырывали не зуб, а вживую отнимали ногу. Цирюльник возился долго. Зуб все соскальзывал с инструмента, а кровь текла изо рта так, будто ей самой только что разворочали шпагой череп.

– Господин де Санд, у вас есть вино? – спросил Лабрю.

– Во фляге.

– Дайте хлебнуть господину де Жано.

– Оно очень крепкое.

– Превосходно! Давайте!

Смешанное с кровью, вино молниеносно ударило в голову и погрузило сознание в кошмарные сгустки бреда. У цирюльника появилось несколько рук, машущих блестящими инструментами, рядом с Лабрю возникло лицо Монрея, а мертвый д’Ольсино целовал ее так больно, что она снова порывалась его убить.

– Тише, тише! Я только хочу вытащить у вас изо рта эти кровавые тряпки! – донеслись до фехтовальщицы слова врача.

Она очнулась и выплюнула тампоны в медный таз, которые держал перед ней цирюльник. Лабрю тотчас заменил их новыми.

– У вас сильно кровоточит десна, – сказал он.

Когда кровотечение ослабло, девушке натолкали за щеку тряпичных тампонов, после чего де Санд повез ее к себе.

– Тебе нужно отлежаться, – сказал он. – Лабрю присмотрит за тобой.

На крыльце вернувшихся дуэлянтов встретили Эжен и Ажель.

– Что случилось? – всплеснула руками девушка. – У господина кровь на рубахе! Он не ранен?

– Господину де Жано вырвали больной зуб, – сказал де Санд. – Ажель, скажи Жакобу, пусть прогреет комнату. Эжен, что стоишь? Помоги! Нужно отвести господина де Жано в спальню!

– В вашу спальню, сударь?

– Убери свои нахальные глаза и делай, что тебе говорят, дурак!

Де Санд и Эжен отвели девушку в спальню. Там Даниэль положил фехтовальщицу на кровать, велел Эжену снять с нее сапоги, и укрыл одеялом.

Женька проспала до полудня. Щеку несколько раздуло, но Лабрю заверил, что опухоль через пару дней спадет. Боль в разворочанной десне не давала девушке не только есть, но и говорить, чему де Санд от души порадовался:

– Наконец-то господин де Жано помолчит.

К вечеру Женька очухалась и смогла даже поесть специально перемолотое для нее вареное мясо. После она спустилась в гостиную, где с книгой в руках на банкетке возле камина отдыхал Лабрю.

– Что читаете? – спросила девушка, придерживая рукой припухшую щеку.

– Так, одну историю о Коломбине. Очень шустрая девица. Мне весьма интересно, кого она все-таки выберет, Пьеро или Арлекина? И выберет ли кого-то вообще? М-м, а вот и один из них.

В комнату вошел де Санд, и Лабрю тихо удалился.

– Вы уже встали, Жано? Как самочувствие?

– Отлично, – хмуро поглядела на него фехтовальщица.

– Ничего-ничего… Удар был безбожный, но точный. Главное, что враг уничтожен.

– Мне не кажется, что он уничтожен, Даниэль.

– Это после того, как ты выпустила его дух через дырку в глазу?

– У меня чувство, что этот дух зацепился за кончик моей шпаги.

– Пустое. Не надумывай. Хочешь, завтра прокатимся куда-нибудь?

– Куда прокатимся?

Де Санд подошел ближе.

– В городе уже болтают про Булонский лес. Дельце горячее. Тебе лучше уехать на недельку-другую. Что скажешь?

Женька ответить не успела. Из конюшни прибежал конюх и пожаловался на странное поведение Ягуара. Жеребец этот был любимой лошадью фехтовальщика, поэтому пропустить такое известие мимо ушей де Санд не мог. Он предложил девушке хорошенько подумать об отъезде из города и ушел на конюшню.

Обдумать его предложение Женька не успела – через пару минут появился Жакоб и доложил о приезде маркиза де Шале.

Свадьба Коломбины

Фаворит короля вошел в гостиную в сопровождении Цезаря и священника.

– Добрый вечер, господин де Жано, – сказал он и подошел к фехтовальщице. – Что это с вами, мой друг? Вас искусали осы?

– У меня вырвали зуб, – будто они расстались только вчера, ответила девушка.

– Зуб? И давно?

– Сегодня утром.

– Утром? Какая странность… Сегодня утром графу д’Ольсино выкололи глаз.

– Да, я знаю.

– Кажется, я догадываюсь, кто это сделал.

– Вы пришли говорить только об этом, Генрих? – встала с банкетки девушка.

– Я пришел спросить, почему вы не пришли, сударыня, когда я написал записку?

– Была занята.

– Превосходно. Я привез священника. Сейчас мы обвенчаемся и поедем ко мне.

– Священника? А он знает, что я…

– Да, он знает, что вы девушка и вынуждены скрываться под мужской одеждой.

– А ваш батюшка?

– Он уехал на Луару.

– Проведать ваших дочерей?

Генрих поморщился, но продолжал: