Фельдъегеря генералиссимуса

— Выходит, что знали! — ответил озадаченно Боб и воскликнул: — Удивительная страна. Все знают заранее. Великое у такой страны будущее! — И они с Диком пошли пешком к княжескому дворцу.

Всего ничего было идти — версты четыре. Разумеется, их обогнала тройка и графа Балконского — и вторая тройка, на которой за кучера лихо ехал драгун Марков.

— Эй, воздухоплаватели! — крикнул он им. — Посторонись. Оглоблей зашибу!

Они посторонились, но все равно комья снега полетели из-под копыт им в лицо.

А в это время в их вещах, что они оставили в санях, Христофор Карлович рылся. Для этого и проделана была с ними эта штуковина с обменом лошадей на черкесский кинжал.

Если бы Дик на кинжал не польстился, Христофор Карлович что-нибудь и позатейливей придумал, чтобы они пешочком и налегке до княжеского дворца прошлись.

Не пришлось позатейливей тайной канцелярии придумывать — уж очень прост был Дик Рузвельт. Попался на серебряный блеск черкесского кинжала — как..! Сравнение не будем приводить. Ведь не он попался — а кто-то другой.

А Дик весело насвистывал американскую песню «В Канзас, в Канзас уходит дилижанс!..» и шел по русской дороге. Комья русского снега, конечно, были не сахарными и навозом лошадиным попахивали, но ему, американскому парню, не впервой навоз этот нюхать. Что в Америке, что в России — он одинаково пахнет!

А до княжеского дворца их Христофор Карлович довезет. Ничего предосудительного он в их вещах не найдет, потому в свою тройку и посадит, чтобы они, американцы, на обед не опоздали. И теперь я, действительно, с трепетом приступлю к описанию этого обеда, но не в этой главе — и не в следующей — конечно, — и даже, может быть, не в этой части своего романа!

Глава десятая

Если вы думаете, что специально описание этого обеда оттягиваю, так как все на нем прояснится — и моему роману конец придет, то вы глубоко ошибаетесь.

На этом обеде как раз окончательно все запутается!

Поэтому пропускаю описание этого обед — ставлю отточие.

………………………………………………

………………………………………………

Но не перелистывайте эти страницы. Я вас в такие тайны сейчас посвящу, что вы про этот обед напрочь забудете.

…………………………………………….

…………………………………………….

Дик и Боб, отобедав у князя, спокойно отбыли в Арсенальный городок.

Князь не захотел их поселить в своем дворце. Раз они к нему воздухоплаванью приехали учиться, то он определил им место жительства в том своем городке, где эти шары изготавливали.

Городок находился в восьми верстах от княжеского поместья. Удивительный, скажу я вам, был этот Арсенальный город. С него потом все знаменитые индустриальные города американские пошли. Не только, видно, воздухоплаванью князь американцев обучил.

Этот городок я опишу потом, если необходимость в том будет. А сейчас ввергну читателей в восторг — или не ввергну?! Это уж как получится.

Американцев князь определил на постой в доме капитана Миронова. И вот, войдя в дом, они прошли через сени в просторную комнату — и к ним выбежала из левой двери статная женщина в русском сарафане. И Боб тут же выкрикнул:

— Чур, Дик, моя!

— Нет, Боб, моя! — засмеялся Дик. — Помнишь, Боб, на первую русскую бадью спорили? Так вот это она… первая.

— Нет, первую русскую бабу мы у князя встретили. Жаннет!

— Жаннет, Боб, француженка.

— Тогда те… девицы.

— Правильно, Боб, девицы, а это бадья. На нее мы спорили! — И Бобу пришлось согласиться.

Если бы он знал, что Жаннет тоже русская, то не Дику, а ему бы досталась эта вошедшая к ним, воистину, русская красавица.

Впрочем, думаю, она бы ему все равно не досталась. Или Дик его, Боба, убил — или эта русская — его убила, если бы он вздумал себя с ней повести — как он с нашими бабами русскими вел себя до этого.

Нет, господа читатели, это ему не Машка — это..!

Сами сейчас узнаете, кто им навстречу выбежала — и грудью своей сахарной и высокой трепетно задышала!

Легко ступая босыми ногами по выскобленным до янтарного блеска половицам, она подошла к двум американцам и насмешливо посмотрела на них.

— Хорошо, пусть будет твоя! — сказал Боб Дику и обратился к ней по-русски: — Кто ты есть такая баба? Я Роберт Вашингтон. А он… Дик Рузвельт. Он выиграл тебя у меня на пари.

Разумеется, Боб коверкал русские слова, но я не буду вас затруднять его произношением. Оставлю только его «русский» синтаксис.

— Как выиграл? — улыбнулась она.

— Очень просто. Мы на одного покойника поспорили. Закрыты у него глаза или нет? Я утверждал, что закрыты, а он, — что нет. Он оказался прав. Так как тебя зовут, баба?

— Пульхерия Васильевна, — потупив глаза, ответила она. А у американцев бешено заколотились сердца. Так она была хороша — и обворожительна.