Фельдмаршал Кутузов. Мифы и факты

Сам Михаил Илларионович получил видимое удовлетворение от своего дебюта в качестве дипломата. «Дипломатическая карьера, — писал он жене из Константинополя, — сколь ни плутовата, но, ей-богу, не так мудрена, как военная, ежели ее делать как надобно...»¹⁵⁶ Чтобы не задержалась опять награда, Кутузов заблаговременно, 9 августа 1793 г., обратился к фавориту из фаворитов Екатерины II П.А. Зубову с напоминанием о своих заслугах и желательности материального поощрения: «Осмелюсь по единому праву щедрот Всемилостивейшей Монархини и моего недостатка с многочисленною семьею препоручить себя покровительству Вашего Сиятельства»¹⁵⁷. Реакция Императрицы была скорой и щедрой: 2 сентября того же года она пожаловала Кутузову «за службу его в вечное и потомственное владение 2 тыс. душ»¹⁵⁸. Еще через два года, 18 августа 1795 г., Екатерина II добавила к этой награде секвестированные у польских мятежников 9 фольварков в Волынской губернии (Зубовщинский, Шершневский, Кропивный, Волянский, Селянщинский, Сколобовский, Краевщинский, Могилянский, Немеровский) и местечко Райгородок, где Кутузов получил, «вместе с землями и угодьями», в общей сложности 2667 ревизских душ крепостного люда¹⁵⁹.

Дипломатических дел впереди у Кутузова было еще немало, а пока его ждала очередная неожиданность: 15 сентября 1794 г. он был назначен главным директором Сухопутного шляхетского кадетского корпуса.

Надо отдать должное проницательности Екатерины II. Она хорошо разглядела в Кутузове не только воина и дипломата, но еще и педагога. Поэтому, когда в мае 1794 г. скончался главный директор шляхетского корпуса генерал-адъютант граф Ф.Е. Ангальт, Императрица, обдумав все возможные кандида-

туры, избрала его преемником Кутузова. Корпус был тогда престижнейшим военно-учебным заведением. В нем получили образование ставшие потом генерал-фельдмаршалами П.А. Румянцев, М.Ф. Каменский, А.А. Прозоровский. Екатерина II называла его «рассадником великих людей»¹. Для нее важно было доверить руководство таким «рассадником» авторитетному и разностороннему специалисту «из стаи славной екатерининских орлов», каким и был Кутузов.

Михаил Илларионович директорствовал в корпусе около трех лет — последний год уже при Павле I. За это время он улучшил финансовое состояние корпуса, подтянул дисциплину кадетов, а главное, переориентировал учебный процесс с теории на практику: кадеты стали больше учиться владеть оружием, отрабатывать тактические приемы, ориентироваться на местности, постигать тайны фортификации и артиллерии. В то же время Кутузов не забывал учить кадетов и военной истории, даже сам читал им военно-исторические лекции². Среди воспитанников кадетского корпуса «кутузовской» поры оказались будущие герои войн с Наполеоном — генералы К.ф. Толь, А.А. Писарев, М.Е. Храповицкий, Я.А. Потемкин, Ф.В. Сазонов, А.К. Ридин-гер, А.В. Богдановский, первый ополченец 1812 г. С.Н. Глинка.

Кстати, Сергей Николаевич Глинка (брат поэта-декабриста Ф.Н. Глинки, журналист и цензор) оставил яркие воспоминания о директорстве Кутузова. Наряду с мудростью и педагогическим даром он уже тогда заметил в Кутузове черту, которую резко осуждали очень многие и разные современники Михаила Илларионовича и о которой его панегиристы помалкивали. Речь идет об угодливости перед сильными мира, перераставшей в раболепие. Кадеты знали, что Кутузов «каждый вечер ездил на поклон» к Платону Зубову, а Глинка сам видел, как герой Измаила и Мачина «смиренно», часами ждал в приемной Зубова, когда тот выйдет к нему или пригласит к себе³. Однажды, когда Кутузов садился в карету и «слуга ска-

'Банты ш-К аменский Д.Н. Указ. соч. Ч. 3. С. 41.

² Подробно см.: Гуляев Ю.Н., С о г л а е в В.Т. Указ. соч. Гл. 6.

³ Г л и н к а С.Н. Записки. СПб., 1895. С. 122, 125.

зал, куда ехать», наблюдавшие за своим директором кадеты вслед ему закричали: «Подлец, хвост Зубова!»¹

О том, что Кутузов был «во всенижайших слугах» у Зубова, свидетельствовал и екатерининский вельможа и государственный деятель А.А. Безбородко². Многие знали, что Кутузов, заслуженный, поседевший в боях, 50-детний генерал, собственноручно готовил по утрам и подавал в постель 27-лет-нему фавориту горячий кофе³. А.С. Пушкин в «Заметках по русской истории XVIII века» называл «кофейник Кутузова» в ряду самых показательных символов унижения дворянского духа⁴. Можно представить себе, с каким раболепием держался Кутузов перед самой Илшератрицей Екатериной, если он так прислуживал ее фавориту.

Впрочем, Екатерина II (в отличие от ее нелюбимого сына Павла I и любимого внука Александра I) принимала лесть и поклонение с удовольствием. Кутузов (вероятно, не без протекции П.А. Зубова) вошел в узкий круг самых приближенных к государыне лиц. Официальный биограф фельдмаршала Д.Н. Бан-тыш-Каменский подчеркивал: «Екатерина ежедневно приглашала его в свое общество, составленное из приближенных ее. Он провел с государынею и последний вечер пред ее кончиною»⁵.