Фельдмаршал Репнин

Внушительный вид крепости вызывал у солдат удивление: не ожидали увидеть такое.

— Смотри, махина какая! От угла правый ров версты на три тянется.

— А левый ещё длиннее. Крепкий орешек!

— А там внизу что за вода? Это и есть Чёрное море?

— Это Дунай. До моря отсюда далеко.

— А как далеко?

— Говорят, пятьдесят миль.

— А ежели вёрстами мерить?

— Вёрст восемьдесят наберётся.

— Далеко!..

Пока главные командиры размещали войска на подступах к крепости, Репнин писал главнокомандующему князю Потёмкину донесение о разгроме турецкого лагеря на реке Сальче и осаде крепости Измаил. В том же донесении он просил князя выделить в его распоряжение дополнительно три пехотных полка и осадные орудия, без которых взятие крепости штурмом будет затруднено…

Доставить донесение главнокомандующему Репнин поручил своему второму адъютанту, имевшему чин подпоручика. Это был ещё молодой офицер, но уже успевший зарекомендовать себя с самой хорошей стороны. Провожая в путь, Репнин просил его не задерживаться в Яссах, а отправиться в обратную дорогу сразу же, как только получит на то разрешение главнокомандующего.

Репнин не сомневался в том, что его просьба о сикурсе будет удовлетворена. Взятие Измаила было в интересах самого князя. Летняя кампания уже подходила к концу, а вверенная ему объединённая армия ещё не одержала ни одной крупной виктории, способной обратить на себя внимание европейских стран. А её величеству государыне Екатерине Алексеевне такие виктории были очень нужны.

…Курьер вернулся из главной штаб-квартиры через две недели — быстрее, чем ожидали. Принимая от него пакет, Репнин спросил:

— На словах главнокомандующий ничего не просил передать?

— Никак нет, ваше сиятельство. Фельдмаршал сказал, что всё необходимое найдёте в письме.

В пакете оказался ордер главнокомандующего. То, что в нём содержалось, повергло Репнина в недоумение: светлейший князь предписывал ему немедленно снять осаду крепости, отойти от Измаила на 20 вёрст, стать лагерем, после чего, сдав командование корпусом одному из своих генералов, прибыть в главную квартиру армии.

Раздосадованный содержанием ордера, Репнин пригласил к себе генералов Кутузова и Салтыкова.

— Ничего не понимаю, — сказал он им, показывая полученную бумагу. — Что могло заставить главнокомандующего принять такое решение? Может быть, вы догадаетесь? Прочтите, потом скажете своё слово.

Приняв от него ордер, граф Салтыков прочитал его вслух, с тем чтобы избавить от этого своего товарища.

— Ну что на это скажете?

Кутузов недоумённо пожал плечами, но говорить ничего не стал. Салтыков был более откровенным:

— По моему разумению, Потёмкина толкнула на это зависть, от излишка которой он постоянно страдает. Князь, видимо, боится, что кто-то в глазах императрицы может подняться по способностям выше него самого.

— Я так не думаю, — сказал Репнин.

— А я в этом уверен, — настаивал Салтыков. — Князь завистлив, и об этом знают все. Уверен, отозвав вас, он сам примчится сюда, чтобы быть при штурме Измаила и тем умножить свою славу.

— Не будем больше об этом, — не дал развернуться спору Репнин. — Как бы то ни было, мы обязаны выполнить приказ. Прошу дать распоряжение своим войскам погрузить имущество в обозы. На новое место двинемся завтра утром.

— По какой дороге будем маршировать?

— По той, что ведёт в сторону Хотина.

Приказ о снятии осады Измаила солдаты восприняли с удовлетворением. Они решили, что это связано с переходом войск на зимние квартиры, а жизнь в казармах — это гораздо лучше, чем ежедневные изнурительные земляные работы…

До назначенного места дошли за один переход, сделав в пути всего лишь два непродолжительных привала. После того, как палатки были поставлены и приняты меры предосторожности на случай неожиданного нападения противника, Репнин, желая хорошенько выспаться перед дальней дорогой в Яссы, засветло лёг спать. В Яссы он выехал рано утром вместе с эскадроном охраны, оставив вместо себя генерал-поручика Салтыкова.

Глава 3 РАДОСТИ И ОГОРЧЕНИЯ

1

Граф Салтыков глубоко заблуждался, думая, что Потёмкин приказал отвести войска из-под Измаила, опасаясь, как бы Репнин, завоевав крепость, не превзошёл его в полководческой славе. Причины на то были более серьёзные. Не муки зависти водили пером Потёмкина, когда он писал, казалось бы, совершенно нелепый ордер, а простой расчёт, нацеленный на то, чтобы любой ценой сохранить своё высокое положение. Он вдруг почувствовал, что стул под ним опасно зашатался, а зашатался потому, что у императрицы произошла смена альковых фаворитов. До последнего времени любовником её величества был Мамонов, тот самый Саша Мамонов, которого он, Потёмкин, лично рекомендовал императрице. Красивый, умный, ласковый молодой человек. А главное, глубоко преданный ему, Потёмкину, делавший всё в его пользу. И вдруг этот приятный во всех отношениях молодой человек влюбился в красавицу фрейлину и захотел на ней жениться.