Фельдмаршал Репнин

Салтыков не ответил, но многие генералы и без того догадались, о чём идёт речь. Ещё в прошлую турецкую войну Румянцев познакомился с одной богатой вдовой, в доме которой некоторое время квартировал со своим штабом. Связь с этой красивой и сравнительно молодой молдаванкой он возобновил и в эту кампанию, как только армия оказалась неподалёку от знакомого селения. Поговаривали, что граф раза два или три оставался у неё ночевать.

— Вы это серьёзно сказали, что граф живёт в молдавской деревне? — обратился к Салтыкову Репнин.

— Совершенно серьёзно. Я только вчера виделся с ним.

— Ну и как он?

— Чувствует себя усталым, желает отдохнуть в уединении.

В палатке возбуждённо задвигались, стали перешёптываться. Репнин призвал всех соблюдать тишину и, когда порядок был восстановлен, снова обратился к Салтыкову:

— Я обеспокоен тем, что услышал от вас. Граф Румянцев живёт рядом в глухой молдавской деревушке, и мы об этом ничего не знаем… К счастью, не знают, наверное, и турки, а то могло случиться несчастье. Ведь они могли его попросту выкрасть. Необходимо немедленно что-то предпринять.

— Что именно?

— Прежде всего прикрыть подступы к селению пехотным полком и двумя-тремя эскадронами кавалерии. И займётесь этим вы, Иван Петрович.

— Хорошо, — согласился Салтыков. — Постараюсь это сделать сегодня же.

— Остальное беру на себя. Постараюсь встретиться с фельдмаршалом и уговорить его покинуть опасное место.

…Репнин отправился в молдавское селение на следующий день, сразу же после завтрака. Он нашёл фельдмаршала читавшим какую-то книгу на зелёной лужайке у побелённого глинобитного дома. Денщик чинил садовую изгородь.

Увидев нежданного гостя, Румянцев поднялся и, поздоровавшись, подвёл его к стоявшей у стены скамейке, где можно было спокойно поговорить.

— Что заставило явиться ко мне? Новый ордер Потёмкина?

— Потёмкин, наверное, думает, что вы уже в Петербурге или подъезжаете туда. Кстати, до вчерашнего дня я тоже так думал, пока вас не выдал граф Салтыков.

— Да, он был у меня, ну и что?

— Признаться, меня встревожило его сообщение. Уединиться в такой глухомани!.. Да вас тут же турки могли заполонить.

— Кому я нужен? Своим стал не нужен, а туркам и подавно, — добавил фельдмаршал с горькой иронией.

— Пётр Александрович, сами знаете, что дело обстоит далеко не так. Дело не только в том, что в случае вашего пленения Россия могла бы потерять своего главного полководца. Сие событие могло бы возбудить в неприятеле такую уверенность в победе, что он постарался бы немедленно перехватить военную инициативу.

— Никогда не думал, князь, что вы склонны к преувеличениям. В жизни получается куда проще, чем вы говорите.

Румянцев пригласил гостя в дом. Внутри он показался более просторным, чем при первом взгляде со стороны. Большую часть помещения занимала горница, где кроме стола и табуреток стояла деревянная кровать, как потом выяснилось, принадлежавшая самому Румянцеву.

Пока Репнин осматривал помещение, Румянцев поставил на стол кувшин виноградного вина вместе с двумя оловянными кружками.

— Вино не хуже французского, — заметил он. — Попробуйте и убедитесь сами.

— А где ваша хозяйка? — поинтересовался Репнин. — Надеюсь, представите?

— К сожалению, не смогу. Хозяйка на винограднике и пробудет там до вечера. — Румянцев выпил немного вина и спросил, встретились ли какие-либо трудности при вступлении в должность командира особого корпуса.

— Всё обошлось хорошо, — ответил на это Репнин. — Вчера провёл военный совет. Обсуждали план действий. Много говорили о вас.

— Осуждали моё поведение?

— Генералы сожалели, что вы оставили армию, не простившись с соратниками. Высказывались опасения, что в связи с вашим уходом турки попытаются изменить ход военных событий в свою пользу.

— Кто так говорил?

— Были такие. Кутузов, например.

— Возможно, он прав, — насупясь, промолвил Румянцев и продолжал: — Советую получше присмотреться к этому генералу. И к Суворову тоже. Думается, их ждёт славное будущее.

После того как поговорили о делах, Репнин снова перешёл к разговору о неудобствах проживания фельдмаршала в глухой деревушке, об опасностях, которые здесь его подстерегают, и посоветовал переехать в Яссы, если не желает возвращаться в Петербург.

— Но в Яссах я не найду такого покоя, как здесь, — возразил Румянцев. — Это же город, а где город, там и шум.

— Яссы — городок тихий, уютный — вы сами об этом знаете. Там вам будет удобнее. Да и мы за вас будем спокойны.

— Не люблю, когда меня уговаривают, как ребёнка. Ладно, — подумав, решил фельдмаршал, — пожалуй, действительно перееду. Только прошу помочь подыскать сносную квартиру.

— В Яссах у вас будет отдельный дом с охраной и прислугой. Мы позаботимся об этом.