Фельдмаршал Репнин

Потёмкин пробыл в Петербурге всю зиму. Обещал Репнину вернуться по санному пути, да не вышло: не отпустили. Сказать откровенно, он и сам не рвался в район боевых действий. Когда представляется возможность, почему бы не насладиться вдоволь прелестями столичной жизни?! А такая возможность была: его никто не торопил в дорогу. И жилось хорошо, весело! Бал следовал за балом. Придворные вельможи наперебой старались заманить к себе в гости столь яркую знаменитость, устраивали в его честь великолепные праздники. Царственным вниманием его обласкивала и сама императрица. Перед тем, как покинуть Петербург — а это случилось уже с наступлением весны, — светлейший получил от неё 100 тысяч рублей на постройку дома, фельдмаршальский жезл, украшенный бриллиантами, орден Святого Александра Невского для ношения на груди, медаль с изображением его личности и вдобавок ко всему шесть миллионов рублей для продолжения военных действий… Впрочем, главный подарок заключался в другом. Поверив, с подсказки любимого фаворита, в мудрость русской поговорки, что два медведя в одной берлоге не живут, императрица приняла решение отозвать Румянцева с театра войны, а его армию объединить с армией Потёмкина. Таким образом светлейший князь становился главнокомандующим над всеми войсками, участвовавшими в войне против Турции.

Об объединении двух армий в одну Репнин узнал их уст самого Потёмкина сразу же по его возвращении в лагерь.

— Обратите внимание на эти бумаги, — сказал светлейший, выкладывая на стол два пакета с печатями. — Вы должны лично доставить их фельдмаршалу Румянцеву.

— У меня много неотложных дел. Может быть, пошлёте другого человека?

— Нет, — отрезал Потёмкин. — Зело важные пакеты. В одном из них содержится рескрипт императрицы об объединении армий и отзыве графа Румянцева в Петербург.

— А в другом?

— В другом — мой ордер о назначении вас командующим Украинской армией, которая переименовывается в отдельный корпус. Ордер согласован с самой императрицей.

Не зная, как на это отреагировать, Репнин прикусил губу.

— Вы чем-то недовольны, князь?

— Речь не обо мне, — заговорил Репнин. — Я думаю о фельдмаршале Румянцеве. Он может воспринять такое решение с обидой.

— Граф должен смириться. К тому же в Петербурге без дела не останется. В его распоряжение отданы войска, которые должны послужить заслоном в случае враждебных действий со стороны Швеции. Ещё всякое может случиться, — многозначительно добавил Потёмкин.

Репнин промолчал. Да и какой толк продолжать разговор, когда всё уже решено и изменить ничего нельзя. Трудной будет встреча с заслуженным полководцем, но придётся к нему ехать и принимать войска. Другого пути нет.

— Когда прикажете в дорогу?

— Сегодня или завтра. Как вам будет удобнее.

— Что ж, пойду собираться.

И, прихватив пакеты, Репнин направился к себе.

ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ

Глава 1 В НОВОЙ ДОЛЖНОСТИ

1

штаб-квартиру Украинской армии Репнин выехал верхом в сопровождении эскадрона охраны. Ехал без спешки, часто останавливаясь на отдых. Весна была в полном разгаре, всё вокруг зеленело и цвело. Кавалеристы охраны радовались теплу и прекрасным видам, открывавшимся перед ними. Невесёлым оставался только сам генерал-аншеф. Он всё ещё не мог привыкнуть к мысли, что скоро ему придётся принять от Румянцева вверенные тому войска. Румянцев представлялся ему таким полководцем, отзыв которого из действующей армии мог быть на руку только противнику. Зря императрица решилась в угоду честолюбивым притязаниям Потёмкина на верховенство отозвать Румянцева с театра войны: ему надобно быть здесь, а не в Петербурге. А уж коль дело дошло до слияния двух армий в одну, то главнокомандующим сей объединённой армии следовало бы назначить Румянцева, а не Потёмкина… Конечно, Потёмкин неглуп, но он ленив, часто не продумывает намечаемых действий до конца, полагаясь на своё чутьё. К тому же неуравновешен, время от времени впадает в хандру, уныние. Что там ни говори, а до Румянцева ему далеко…

Штаб-квартира Украинской армии находилась в Молдавии, занятой войсками Румянцева ещё в прошлом году. Службы управления и материального обеспечения вместе с войсками охраны занимали довольно большой палаточный городок. Репнин почувствовал волнение, когда сошёл с коня и, передав поводья уздечки подбежавшему стремянному, направился к самой большой палатке, в которой, как он предполагал, должно было находиться главное начальство армии. Он не ошибся, палатка и в самом деле оказалась штабной, но Румянцева в ней не было. Встретившийся генерал-квартирмейстер сообщил, что фельдмаршал выехал в соседнюю деревню и вернётся через час, а может быть, даже раньше…

— Граф Салтыков уже более двух часов его ждёт, — как бы между прочим сообщил генерал. — Фельдмаршалу о нём уже доложено, поэтому задерживаться в селе не станет.

— Вы упомянули о Салтыкове. Имеете в виду Ивана Петровича?

— Совершенно верно, генерал-поручика графа Ивана Петровича Салтыкова.

— А где он сейчас?

— В трапезной палатке кваском прохлаждается.