Феликс с железной дороги

Она по-прежнему не расставалась с бурым плюшевым медведем, но постепенно она стала относиться к нему менее трепетно и согласилась на более активные игры с ним. Больше всего ей нравилась такая: Энди и Гарет становились в разных концах коридора. Один брал бурого медведя и медленно, аккуратно усаживал его на пол, а Феликс смотрела, сверкая зелеными глазами от нетерпения. Медведь сидел, чуть наклонившись вперед. Потом Энди или Гарет отступал на пару шагов, разбегался и пинал медведя так, что тот взмывал высоко в воздух. Медведь летел по коридору, а Феликс с восторгом смотрела, как он приближается, потом бежала за ним, наскакивала и радостно ловила его. Она часами носилась от Энди к Гарету и обратно вслед за медведем, которого они пинали по коридору – бегала, прыгала, подкрадывалась и бросалась.

Самочувствие Феликс явно пошло на поправку. Энджи опять свозила ее к ветеринару показаться после операции и думала, что тот будет доволен, ведь Феликс была совершенно здорова. Но тот осмотрел ее, взвесил и обнаружил, что она очень растолстела.

– Что-то она поправилась, – заметил он.

Энджи рассказала, что все то и дело наливают ей молоко в блюдце.

– Молоко ей вообще нельзя! – тут же сказал ветеринар. – Для кошек оно вредно. А еще они от него толстеют. Одно блюдце молока – все равно что четыре гамбургера для человека.

Оказывается, Феликс переедала… Как же ей было не нагулять вес!

Энджи вернулась с ней на станцию и поняла, что нужны серьезные меры. Всеобщая доброта выходила Феликс боком, с подачками пора было заканчивать. Причем недостаточно было просто предупредить об этом остальных. Если не подчеркнуть, насколько важны указания ветеринара, на них не обратят внимания и снова начнут выдавать лакомства по первому взгляду неотразимых зеленых глазах. И что тогда станет с Феликс?

Поэтому на неделю пункт о кошке Феликс был включен в официальную инструкцию. В этом важном документе были перечислены основные меры безопасности, о которых полагалось знать сотрудникам, и каждый расписывался, что все прочел и понял.

– Мы знаем, как вам нравится ее баловать, – говорили бригадиры, обращаясь к подчиненным. – Каждый хочет пообщаться с ней, но нельзя забывать о ее здоровье. Пожалуйста, не давайте ей ничего, особенно молока и вредных продуктов. Кормить Феликс теперь будут бригадиры.

Только так можно было добиться, чтобы она сбросила лишний вес и осталась стройной.

Феликс, разумеется, старалась их переубедить, но как она ни мяукала, как ни трепетала ресницами и трогала лапкой, все напрасно. Анжела вдобавок считала, что Феликс растолстела не только от еды, но и от врожденной лени – кошка по-прежнему любила улечься где-нибудь и чтобы верная свита заботилась о ней, что почти не выходила за порог. «Эй, сходила бы ты поработала!» – говорила ей Энджи.

До сих пор Феликс покидала помещение только вместе с кем-нибудь, но теперь, когда ей исполнилось пять месяцев, когда она была стерилизована и привита, она могла наконец проявить самостоятельность. Станционной кошке предстояло прогуляться одной.

Глава 11. Первые шаги

Феликс смотрела по сторонам, сидя у своих любимых стоек для велосипедов. Это и правда было превосходное место: легко убежать домой, если с ревом примчится поезд, и при этом видно все, что происходит на платформе. Она навострила уши: захлопали черные крылья – наверху на балку уселась ворона. Феликс встряхнулась скорее раздраженно, чем от испуга (все-таки страшная черная ворона сидела далеко), затем встала.

Она хорошо научилась выбирать время для прогулок. Долгое время наблюдая за станцией из-под велосипедов, она привыкла к местному распорядку. В чем-то ритм вокзальной жизни напоминал морской прибой: поезда приходили, оставляли на берегу людей с чемоданами и, отхлынув, уносили с собой других людей, как волны уносят куски дерева. Феликс дожидалась, пока поезда уедут и последние пассажиры уйдут с вокзала, и отправлялась гулять.

Чем старше, тем смелее она становилась. Тем октябрьским вечером она дошла до самого конца платформы 1, мимо бара «На всех парах», и с гордо поднятым хвостом потрусила дальше по бетонному переходу, который волшебным образом превращался в платформу 2. Феликс опустила голову и принюхалась. Нет ли крошек или каких-нибудь подозрительных запахов?

Нет, все было мирно. Подняв мордочку, она побежала зигзагом сначала к желтой линии на краю платформы, потом к одному из мест на станции, которое очень полюбила: к пустому вагону.

Вагон стоял в западной части платформы 2 – темно-синий, старинный, с закрашенными окнами. Он был приварен к земле и обнесен оградой, но внизу было несколько щелей, куда могла протиснуться кошка. Затем Феликс залезала на буфер и ныряла в темноту под вагоном. Это было превосходное укрытие.

Впрочем, сегодня Феликс не пряталась. Она гуляла по платформе 2, то крадучись, то деловито, то горделиво, и при этом была не одна: Гарет, по обыкновению, ходил за ней следом, как тень, и не спускал глаз со своей подопечной.