Феликс с железной дороги

Зато Феликс была счастлива. Ее внимание было приковано к мыши, но если бы она повернулась к Билли, то, наверное, объяснила бы ему выразительным взглядом зеленых глаз, как он заблуждался на ее счет и должен теперь раскаиваться.

Но вот беда: поймав добычу, Феликс не знала, что с ней делать. Она подняла одну лапку в белой перчатке. Распростертая на бетоне мышь, трепеща, ожидала, что на нее вот-вот обрушится удар. Но Феликс лишь легонько ее похлопала – как Энджи по локтю, когда просила ласки. Мышь дрожала от ужаса, но Феликс и не думала вонзать в нее когти. Она повозила мышь по полу, потрогала со всех сторон. Так инженер рассматривает сложное устройство и раздумывает, зачем оно нужно и как работает.

Анжела и Билли наблюдали за происходящим. Постепенно мышь начала приходить в себя. Она огляделась, словно опытный спецназовец, вспоминающий карту окрестностей со всеми лазами, дырами и норами.

Феликс трогала мышь лапой и с любопытством рассматривала. И вдруг та пустилась наутек. Операция «Спастись от кошки» началась! Стремительный маневр застиг Феликс врасплох, та сощурилась и кинулась вслед за мышью, но опоздала. За спиной у Феликс, прямо за стойкой с велосипедами, была металлическая решетка, в отверстия которой как раз мог протиснуться маленький грызун. Феликс подбежала к стене, но было поздно. Она с досадой прижалась мордой к решетке и кирпичам, но мышь исчезла.

Анжела и Билли расхохотались.

– Эх ты, Феликс, недотепа! – с нежностью воскликнула Анжела. – Ну, зачем ты ее отпустила!

Бедный штатный дератизатор станции Хаддерсфилд! Но сообразительности у Феликс хватало, и она с энтузиазмом стажера стала искать возможность повторить опыт, используя новые знания. Она стала караулить у велосипедных стоек. Один раз поймав там мышь, она прониклась к прочным железным конструкциям таким же прочным доверием. Феликс пряталась за ними, чтобы поймать первую в жизни добычу. Она загоняла мышей в блестящие дебри стоек и прижимала их лапой к земле. Ей казалось, что она наконец поняла, что с ними делать. Феликс играла: отпускала мышь, позволяла отбежать и снова припечатывала лапой, отпустит – подтащит обратно, отпустит – подтащит. Феликс вошла во вкус охоты. И вот однажды, когда ей был примерно год, она сплясала у велосипедных стоек победный танец, добыв мышь в честном бою, зубами и когтями. Природный инстинкт не подвел, мышь не спаслась.

Феликс была невероятно горда собой. Она взяла дохлую мышку в зубы и торжественно понесла в контору, зная, что там работает Энджи Хант – ей хотелось похвастаться. Она высоко держала хвост трубой, словно штандарт. Может быть, ей хотелось написать на этом победном знамени: «Феликс поймала мышь!». Пританцовывая, она подошла к двери. То-то Энджи обрадуется!

Энджи открыла дверь, увидела в зубах у Феликс мышиный трупик и чуть не упала в обморок. Кошка весело смотрела на нее и ждала заслуженных бурных восторгов.

– Феликс, – растерянно сказала Энджи, стараясь не подавать вида, что ее слегка мутит, – я тебя обожаю.

Феликс торжествующе помахала хвостом.

– Но пожалуйста, радость моя, не надо мне ничего дарить.

Энджи очень не любила дохлых мышей и крыс, а Феликс теперь повадилась приносить их ей снова, и снова, и снова. Убирать тушки было выше сил Энджи, так что на помощь приходили коллеги.

– Я выкину, Энджи, – говорил кто-нибудь из них, и вот тогда Феликс получала долгожданную похвалу: – Так держать, Феликс, – хором говорили они. – Ты великий дератизатор.

Кто-то на станции, видимо, решил, что такого сотрудника надо поощрить официально. На стене возле комнаты бригадиров висела схема структуры коллектива, где были указаны все фамилии, должности и кто кому подчиняется. Схема напоминала пирамиду: внизу рядовые сотрудники, над ними бригадиры, а на вершине – Пол, начальник станции. Кто-то, чье имя до сих пор неизвестно, взял ручку и пририсовал над начальником станции еще один квадратик, а в нем написал: «Феликс».

– Ну, – сказала Энджи, – для нас она и есть Босс.

Глава 18. Бойтесь незнакомцев

Железнодорожная кошка Феликс, гроза мышей, грациозно спрыгнула на землю с металлической скамьи, которые стояли на платформе 1. Она не только часами сидела там, но и приноровилась использовать скамейки для гимнастики: три узких металлических подлокотника представляли своего рода тоннель, куда она просовывала голову и протискивалась сама, стараясь не задевать их спиной, а потом соскакивала на пол.

Иногда кто-нибудь садился рядом, или она к кому-нибудь подсаживалась, чтобы непринужденно помолчать. Феликс хорошо ладила с пассажирами. Те, кто часто здесь ездил, давно ее запомнили, некоторые даже приносили угощение, и тогда Феликс проникалась к ним еще большей симпатией, поскольку путь к сердцу станционной кошки несомненно лежал через желудок. Суровый и властный характер, который появился у нее к концу 2011 года, никуда не делся, но летом 2012 года Феликс общалась с людьми тепло, под стать солнечной погоде. Она с удовольствием терлась о ноги и даже позволяла детям гладить себя.