Феникс

Вот он уже и новую шкурку на себя примерил. Пригодились документы и общение во время передышки между атаками с погибшим Славкой Смагой. Ничего нового для его сложившейся натуры. Все старо как мир. Готовить секретного агента государству во все времена в копеечку выходило. Их обучали языкам, навыкам психолога, единоборствам и прочим специфическим вещам. Большое значение при подготовке имела правдоподобная легенда. Часто нелегал должен был виртуозно исполнить роль человека, который никогда не жил наяву, либо сейчас уже не живет. Вот как боец стрелкового батальона, почти в полном составе полегшего костьми в тридцати километрах от Барвенково. Попробуй теперь докажи, что ты это не он! Легенда должна была быть подстрахована со всех сторон. Даже то, что прототип по малолетке привлекался «органами» за мелкую кражу, Каретников был в курсе. Что украл и по какой статье «пожурили». Раскрытие истинной сути для любого разведчика — ужас, летящий на крыльях ночи. Во время войны — расстрел. Для того чтобы уберечься от этого, надо четко использовать полученные знания и опыт. Самый главный аспект — никак не отличаться от остальных. Главной заповедью любого разведчика является правило никогда ни в чем не признаваться. Даже если застукали с поличным. При ответах не нервничать и не говорить ничего конкретного, ни «да», ни «нет». Вместо ответа нужно все время демонстрировать замешательство и непонимание ситуации. И не признавать вину!

Во всяком случае, инфильтрацию Михаил провел ювелирно, комар носа не подточит, и врач все симптомы «проглотил» и вывод сделал, какой нужен был. Теперь именно в этом заведении необходимо максимум недельку продержаться, исполнить задуманное и тихо-тихо раствориться «в войсках». Все вполне осуществимо, если горячку не пороть и все просчитать. Умерших пациентов хоронили в братских могилах. Обычно на могилке устанавливали деревянную табличку с именем или номером, учёта погибших такие госпитали, как этот, не вели. Иногда не было документов, иногда быстрое перемещение на новое место не давало такой возможности. Вполне возможно, нужно будет осмотреться и сработать под «ворона»[38], но без далеко идущих планов. Короче, новой легендой он себя обеспечить сможет…

Человек предполагает, а судьба располагает! У немцев, что ни говори, а военная разведка на уровне. Во время прорыва линии обороны сумели вычислить место расположения главного штаба, и большая мобильная группа ринулась в брешь. Огибая войска по тылам, рискуя быть разбитой на марше, по полевым дорогам, как угорелая неслась к цели, снося по пути маршевые части и отряды охраны тыла. Общее наступление оказало хорошую поддержку группе.

Штаб фронта, такой неповоротливый организм, что за час-полтора с места не сдвинешь. К тому же потеря управления войсками грозит катастрофой. Получив вести о прорыве, весь штабной аппарат был приведен в состояние отражения внезапного нападения. Ночью рыли окопы, минировали подходы, распределяли силы и средства.

Разведчики Разина в сложившейся кутерьме отступления, так и не найдя «объект поиска», под вечер вернулись в расположение штаба, а уже с рассветом вместе с подразделениями охраны и обеспечения тыла вынуждены были вступить в бой как простые пехотинцы. По тревоге их выдвинули на самое танкоопасное направление. Вот уж не думал капитан, что так быстро снова встретит Карпенко. И где? В одной траншее повстречались.

— Ты каким боком здесь оказался? — спросил, здороваясь, ладонью по плечу хлопая младшего лейтенанта.

— Наш сто пятый только вчера на переформирование вывели. А три часа назад подняли и ускоренным маршем прямо сюда.

— Ого! Так вы целым полком прибыли? Тогда живем.

— Ага! Полком. Только по числу бойцов, дай бог, батальон наберется. Сомневаюсь.

— Хреново! Ну что? Значит, соседями врага встретим?

— Значит так. Товарищ капитан, Ветер нашелся?

— Нет. Как в воду канул.

— Странно. Мой старшина и часа не прошло, как из госпиталя вернулся. Царапнуло его, а в тыл уходить не желает. Так вот он мне тут в уши напел, что издали приметил нашего проводника по немецким тылам. Вот я и подумал…

— Точно?

Карпенко пожал плечами, мол, за что купил — за то продал. А над линией обороны уже рассвет наступил, четкими очертаниями обозначив здания поселка, степную местность перед позициями, плавни мелкой речушки по правому флангу, а далеко позади и чуть в стороне ангары промзоны, железнодорожный узел и серые палатки с нашитыми на их «крышах» красными крестами.

Разин обернулся, глянул, как его люди обустраиваются на местах, где придется, может быть, костьми ложиться. Эх! Смотаться бы сейчас…

Б-бах! Ба-бах!

Далекие раскаты артиллерийской возни на подходе вернули Виктора в действительность. Никуда он отсюда не пойдет. Как будет, так будет! Лишь спросил:

— Что старшина сказал, как он?

— Да, я же говорю, он его мельком видел. Сказал только, что голова в бинтах.

— Та-ак!

Как раз в это время за спиной Карпенко послышался мелодичный женский голос:

— Ребята, взводный ваш где?

— Да, вон там он, Ксана!

Разин сразу определил женщину в лохматом камуфляже.

— Саша!