Феникс

– Что ты сказал? – Она повернулась к папе. – И ты позволил ему?

– Это я, – произнёс Альберт. – Это единственное имело смысл. На тот момент.

– Твоё представление о смысле…

– Погодите, – сказал Кристофер.

– Ты ведь знаешь, что бывает, когда бомбы…

– Успокойтесь, вы все, пожалуйста! – взмолился Кристофер.

– Ему всего тринадцать лет. А вы?! Вы его учительница! Уж кто-кто, а вы должны быть умнее этих глупых обормотов!

– Извините, миссис Ларкхэм.

– Да замолчите же вы, наконец!

Как ни странно, это сработало. Ошеломлённые, все посмотрели на него сверху вниз.

– Что вы нам хотите сказать, молодой человек? – Мама упёрла руки в боки.

– Она тикает.

Мама отреагировала первой.

– Быстро наверх! Сию же секунду. Берт, брось ему верёвку.

Доктор Перри вскочила на ноги.

– Поторопись, Кристофер. Нам нужно всех эвакуировать.

Но тут прозвучал ещё один, незнакомый голос.

– Привет. Что тут у нас? – Над краем воронки показалась голова в шлеме. – Да, похоже, живая красотка. Давай наверх, приятель. Мои люди её сейчас уберут.

– Вы из команды сапёров? – спросил Кристофер.

– Конечно, дружок, – ответил мужчина в шлеме, подмигнув. – У кого ещё хватит ума лезть в яму, полную бомб?

* * *

Постепенно рассветало, хотя определить это было трудно. Небо было сплошь в красных и серых полосах, густо затянуто дымом и пеплом, а снизу подсвечено пожарами, что тянулись, покуда хватало глаз. Бомбардировщики, наконец, улетели, но устроенное ими разрушение продолжалось.

Собор Святого Павла пока ещё был цел. Однако вокруг него огонь прыгал через улицы и из дома в дом. Усталые пожарные боролись с пламенем, используя всё, что у них было: воду и собственную храбрость.

Здания сначала стонали, а затем с оглушительным грохотом рушились. Под обломками погибли или были ранены и погребены заживо тысячи людей. Уцелевших водители «Скорой помощи» развозили по больницам по всему Лондону, а похоронные бюро едва успевали вести учёт погибших. Чтобы найти всех и потушить пожары, потребуется много дней. Возможно, сегодня вечером их ждёт ещё больше сирен, самолётов, бомб и пожаров.

Во дворе собора сапёры обезвредили тикающую бомбу с часовым механизмом, выкопали её из глубокой воронки, вытащили на поверхность и осторожно погрузили на машину, чтобы потом взорвать в каком-нибудь уединённом месте, где никто не пострадает.

Кристофер вместе с отцом наблюдал за сапёрами из-за баррикады. Все остальные побежали на площадь Патерностер-сквер тушить пожары. Папа решил подождать с Кристофером. Ему казалось, что сын ещё не пришёл в себя от напряжения и плохо стоит на ногах.

Кристофер согласился на некоторое время присесть, но только для того, чтобы отец мог дать отдых своей больной ноге. Они помахали вслед грузовику, когда тот, с огромной чёрной бомбой в кузове, прокладывал себе путь среди развалин.

– Чёрт, – сказал Кристофер. – Я понятия не имел, что она такая громадная.

– Пока, братцы! – крикнули солдаты, уезжая.

– Как они могут быть такими весёлыми? – удивился папа. – Ведь их в любой момент может разнести на мелкие куски.

– Наверно, именно поэтому, – предположил Кристофер. – Каждый раз, когда тебя не взрывают, ты как бы начинаешь новую жизнь.

– Ты рассуждаешь как знаток, Кит. Не скажу, правда, что мне это нравится. Один раз меня взорвали, и с меня достаточно.

Кристофер сжал дрожащие пальцы и сунул кулаки поглубже в карманы.

– Вряд ли я сделаю это снова, это точно.

– Хороший план, – кивнул папа. – Как говорится, бережёного бог бережёт.

Кристофер улыбнулся.

– Не знаю, что было страшнее – бомба с тикающим механизмом или мамино сердитое лицо.

– Даже не сравнивай, – сказал папа. – Команду по обезвреживанию мам ещё не сформировали.

– А по-моему, мы – такая команда.

– Пойдём найдём её.

* * *

Они догнали команду мамы на углу улицы Королевы Виктории. Собственно, от улицы мало что осталось. Все склады либо горели, либо были разбомблены. Широкий проспект, обычно полный автомобилей и людей, был пуст, если не считать пожарных машин, протянутых через дорогу шлангов и обломков десятков зданий. Дорога была завалена битым кирпичом, черепицей и перекорёженными железными балками.

На углу кружились листы бумаги. Из оставленной бомбой воронки торчала половина автобуса. Хлопья пепла кружились в воздухе, падая в грязные лужи.

Кристофер стёр с лица пепел и мелкие брызги воды.

– Как будто идёт дождь, и солнце, и гроза одновременно.

Мама сидела на подножке пожарной машины и пила из фляги воду.

– Смотрю, вас двоих не взорвали?

– Пока нет.

– А зря. Это был бы вам урок, – сказала она. – О чём вы только думали?

– Что я должен спасти собор Святого Павла, – ответил Кристофер.

Она встала и обняла его.

– Мой сорвиголова.

«Ты не знаешь и половины».

– Я горжусь тобой. Но, пожалуйста, не делай этого снова.

– Не волнуйся, не буду.

– Пойдём домой, – предложила мама. – Правительство вызвало пожарных из других графств, чтобы мы могли немного отдохнуть. Через несколько часов мне снова в строй, но пока я могу хотя бы выпить чашку чаю и немного вздремнуть. Честное слово, я убила бы любого за кусок хлеба с джемом!