Феникс

— Ничего, сейчас я его убью и освобожу себе место! — Демон бросился на Бога, но тот легко увернулся, снова опалив его светом, — на блестящей черной коже остались словно оплавленные следы.

— Раз уж ты решил раскрыть все свои планы, думаю, и мне стоит сделать то же самое, чтобы, когда мы уйдём, у детей не возникло недопонимания, — Бог зажал Демона между золотыми дисками света, временно лишив его возможности нападать, — ты выбрал Наю, чтобы принести разрушения, ведь она изначально мыслила как бунтарка и шла против правил, а мы, Боги, выбрали Ариена, чтобы разрушить твои планы. Мальчик должен был стать светом для Наи, который не дал бы ей погрузиться в твои замыслы, и он со своей задачей справился. Правда из-за того, что он оказался в центре внимания, нам пришлось ненадолго забрать его. Да и в конце концов, наша цель — уничтожить тебя, а ты бы не появился, пока Ная не совершила бы то, что ты называешь ошибкой, а мы — благоразумием. Мы слегка помогли тебе, оставив девочку беззащитной, но если бы она совсем тебе не подчинялась, выманить тебя было бы значительно сложнее. Бедные дети столько натерпелись из-за тебя…

Слушая Бога, Ная вспомнила то состояние безумия и агрессии, что вело её за фениксом, вспомнила, как ей казалось, что кто-то вмешивался в её эмоции, толкая на необдуманные и слишком опасные поступки, вспомнила, как что-то постоянно мешало ей справиться с вышедшей из-под контроля магией, и как мимолетное ощущение, что Ариен рядом, успокаивало её и сводило всё это на нет. Всё это время Демон и Бог были рядом с ней, соревнуясь кто же победит, кто заполучит себе игрушку. Демон всё время пытался подвести её к черте безумия, Бог удерживал, создав для неё Ариена. Ная почувствовала как по щекам потекли слезы — она была просто марионеткой в жестокой игре. Так же как и Ариен, но ему по крайней мере досталась роль Бога, а она чуть не стала монстром, разрушающим всё на своем пути. Было ли в ней хоть что-то настоящее или она с самого начала была выращена Демоном для одной единственной цели? Ная больше не знала, как к себе относиться: кем она была, были ли её желания и стремления на самом деле её собственными, все её мысли и действия — чьи они были? Неужели всё это время и её мужчин тоже вела вовсе не она, а Демон?

И в то же время, теперь всё стало ясно: почему никто никогда не искал ни Наю, ни её отряд, и почему на многое закрывали глаза. За всем этим стоял Демон, который делал всё, чтобы ей не мешали стать такой, какой он хотел её видеть: её сердце должно было наполниться ненавистью и жаждой мести, и в её руках должна была оказаться сила, чтобы выплеснуть всё это на всех, кто оказался бы рядом. Она всегда думала, что делала всё это ради Ариена, но оказалось, что он не имел к этому никакого отношения. Поэтому его и забрали у неё.

Мысли снова путались — Ная опустилась на пол арены: она больше не могла найти в себе сил ни сражаться, ни смотреть в глаза тем, кто был ей дорог. Как она могла их защитить, если даже себя не смогла? Два года безысходности и бесконечных тренировок были потрачены ею на то, чтобы удовлетворить Демона. А Ариен в её защите не нуждался никогда, — над ним всегда была длань Бога.

* * *

— Да провалиться тебе в Бездну! — выругался Асин, глядя на творившийся хаос и разрываясь между предводительницей и сыном. Матери Лияр больше не было, его Дом остался без лидера и, хоть командование ими и взяла на себя Мать Ран, он до сих пор не получил приказа оставаться или уходить — большинство других молодых магов с арены уже прогнали.

— Беги отсюда! — решил его дилемму Аэн. — У тебя маленький ребёнок!

— Простите… — ещё секунду посомневавшись, Асин всё же кивнул и, насколько быстро, насколько это было возможно, принялся пробираться к ближайшему выходу. Он знал, что целитель был прав — дети всегда должны были быть на первом месте. Он и сам не так давно напоминал об этом Аэну, но всё равно чувствовал себя виноватым. Наверное, тогда на поверхности в Криндуре целитель чувствовал себя так же… Однако, сейчас Асин действительно не имел права неоправданно подвергать свою жизнь опасности — сыну он нужен был живым.

— Нашёл за что извиняться, — буркнул Иран, провожая мага взглядом, — потом рассчитаешься.

* * *

Тем временем воздух наполнился запахом гари, и всю арену затянуло непроницаемым чёрным дымом. Демон вырвался из тисков Бога и на какой-то момент пропал из виду, но потом среди густого мрака вспыхнуло золото, высветив его уродливый силуэт. Словно молнии в грозовых тучах поверхности, свет то тут, то там разрывал клубы тьмы, пока не послышался болезненный рык, и магия, окутавшая всё чёрной завесой, не рассеялась: Демон прикрывал когтями сочащуюся словно дёгтем глубокую рану на боку, но всё ещё стоял, с ненавистью глядя на своего невредимого врага.

Бог ринулся вперёд, снова занеся руку с искрящимся сгустком энергии для удара, но внезапно остановился. Когда он поднёс ладонь к лицу, на его пальцы упало несколько окрашенных золотом красных капель.